Черная Пасть

Комбайн подошел раньше, чем Какаджан успел встретить его у переезда. Погос хотел говорить лично с Иваном Ильичем, махал ему рукой и пускал из глушителя машины сизые кольца. В поле маячили четыре подборщика, а на ходу было только три, и если с этим что-то не ладится, то на весы Волкову придется класть главным образом свои обещания. Погос не торопился с докладом. Головастый, с открытым веселым лицом и кудлатыми волосами, в клетчатой рубашке навыпуск и белых, как будто дамских босоножках, он подъехал вплотную, решив покрасоваться перед всеми за рулем машины. Вид у него был бравый, залихватский. Добившись желаемого впечатления, Погос неторопливо спустился на запорошенную твердь и только после этого поздоровался.

- На подмогу к вам приехал. Не ждали? - весело сказал он Ивану Ильичу.

Лицо у Погоса сияло, блаженно улыбалось, и это насторожило Какаджана.

- Говори, зачем пожаловал?

- Помогать.

- У бугра уже все вымели? - не понимал и сам конструктор Волков. - Вам на два агрегата выделили участок, а ты вздумал кататься.

- Так точно, там две чародейки работают! - ответил Погос с достоинством. - А эта - как бы добавочная. Поставили на ноги...

- Ну, братец, это же совсем другая обедня! - вскинулся от весов Иван Ильич и потряс Погоса за плечи. Обращаясь к Сергею, он потребовал: - Теперь готовьте побольше гири!

- Прибытка желаю! Не спотыкаться!.. - напутствовал друзей Сергей Брагин. - А для Ширли-ага другой участок найдем. На скате дивная полянка!

Эти слова заставили ленинградца задуматься.

- Вечерком наведаюсь к Ширли-ага, - сказал Иван Ильич. - Посоветоваться надо. Старику многое подвластно в этих соляных хоромах.... Люди его почитают, и нам поможет Ширли-ага!

Успокаивал Брагин не столько ленинградца и Какаджана, которые обрели уверенность в своих поисках, и говорил не столько им, сколько себе. Все эти распоряжения он сделал неожиданно, словно бы по наитию, хотя в утреннем разговоре с директором Чары Акмурадовым, он предупреждал об этом и возражений не слышал. Как бы там ни было, но для печи необходим свой солевой массив, свой источник, и не где-нибудь, а поблизости, чтобы во время перевозки мирабилит не мог утратить нужных качеств и свойств, не превратился в глыбистые монолиты. А сейчас плачь, да кромсай ровные старательно "засеянные" для ручного и машинного сбора делянки. Сергею Брагину вытянутое Шестое озеро показалось удивительно похожим на волшебную "шагреневую кожу", обладающую чудесным свойством удовлетворять любые желания и в то же время трагически уменьшаться... А желаний было много, они появлялись и непрерывно возрастали. Не прошло и полчаса со времени разговора с Иваном Волковым, не успели машины сделать полного гона и разгрузить свои бункеры, как прибежал шофер и передал телефонное распоряжение Метанова: брать для печи "кипящего слоя" мирабилит, где удобнее и ближе. И чтобы никаких задержек и проволочек: у печей особый режим.

- Так что, не обессудьте, Сергей Денисович, у нас приказ: брать за яблочко! - с видом сожаления и досадой необходимости повиноваться пояснил свои действия шофер.- Нина Алексеевна тоже торопит и поругивается. Чего, говорит, Брагин там с ума сходит! Шутить с печью вздумал. Пусть, говорит, не выделывает Брагин эти самые коники...

Сивый паренек в красном берете почесывал ключом автомашины переносицу и силился еще что-то припомнить из разговора с начальницей "кипящей печи". Ошарашенный такой новостью, Сергей Брагин помог парню:

- А не сказала ваша хозяйка такую притчу: у нас печаль по чужим печам, а своя, словно яловая!

- Не!.. - поморщился от удовольствия шофер и замотал головой. - Такого не молвила, но вот что пожелала: пусть, говорит, со стороны не командует, надо прийти и помочь циклон отрегулировать! Он первый хозяин производства...

- Что и говорить - хозяин! - Сергей подошел к Виктору Степановичу, который вопреки своей привычке в беседах с людьми не потрясать блокнотом, все же достал записную книжку и бегло укладывал слова то в строку, то столбиком.- Хозяин! Ходи изба, ходи печь - хозяину негде лечь! Теперь-то разбираетесь во всем этом, Виктор Степанович? Вы просили учить и показывать, но я, как видно, наставник плохой. Сами разумейте.

- Не собираюсь роптать. Смещения кое-какие в понятиях и представлениях у меня происходят, но в основном я придерживаюсь прежних устоев и убеждений. Сульфато-сборочные машины сегодня сделали весьма серьезную заявку. Иван Волков, сразу видно, в жизни не просто прохожий! В новое дело он не просится, а вторгается! И тут ты, Сергей Денисович, совершенно прав: если печь пока в какой-то мере вещь условная, то комбайн ленинградца Волкова можно считать на вооружении добытчиков Кара-Богаза. Конечно, хотелось бы и с печью такой же ясности, но не все сразу дается.