Черная пятница

– Я вам так благодарна, – голос Елены Павловны прервался, она торопливо достала из сумочки кружевной платочек, промокнула глаза. На вид ей было лет сорок, густая сетка морщинок около глаз красноречиво указывала, что она любила всплакнуть по любому поводу. – Вы меня спасли тогда… И потом столько мук приняли… А я в тот вечер из парка как вышла, так только дома, в квартире, и очнулась. Всю ночь проплакала, о милиции и не вспомнила. А наутро подумала, что все равно уже поздно… А вчера, как только услышала по телевизору, что разыскивают меня, сразу позвонила вашему другу.

Игорь непонимающе смотрел на нее и не мог собраться с мыслями. Все происходящее напоминало ему пробуждение ото сна, в котором было много ужасного, но все свелось к нелепой развязке.

– Что же мне теперь делать? – спросил он, ни к кому не обращаясь.

Ответила капитан Скобышева.

– Возвращаться к прежней жизни.

– К прежней? – Он начал один за другим загибать пальцы. – Комсомол, завод, комната в общежитие, Галина…

Он смолк, пожалев, что назвал ее имя в этом кабинете.

– Но ведь не произошло ничего непоправимого, все образуется, встанет на свои места, – мягко уговаривала его следователь. Ей было по-матерински жалко Игоря, и она верила в свои слова. – И скоро забудется. Вы еще так молоды.

– Все забудется, – задумчиво повторил Игорь. – И это пройдет?

Сергей, скрипнув зубами, отвернулся к зарешеченному окну. А белокурая женщина продолжала сморкаться в платочек.

Игорь ждал ответа. Но все молчали.

Игорь лежал на кровати в своей комнате и бездумно рассматривал календарь на стене, в котором до сих пор никто не оторвал листок с пятницей, выпавшей на тринадцатое число. Прошло много дней, и лист уже слегка пожелтел. Игоря не оставляло странное впечатление, что все это с ним уже происходило однажды, может быть, снилось – и этот вечер, и эта комната, и этот календарь…

В дверь постучали, он не отозвался. Гость вошел без приглашения, щелкнул выключателем, ослепив Игоря. Он закрыл и открыл глаза – перед ним стоял Олег Мошков, смущенно сверкая стеклами очков.

– Иди к черту, – сказал беззлобно Игорь и отвернулся к стене.

– Будешь на людей зубы точить – сточишь до корней, – назидательно сказал Мошков. – Нам уже все известно. Мы все рады за тебя.

– Неужели? – усмехнулся Игорь.

– Да, – серьезно отреагировал на насмешку гость. – Но понимаешь, в чем проблема… Твои документы уже ушли в горком комсомола. От тебя нужно заявление, ну, и прочие формальности. Так что дело за тобой. Все, что зависит от нас, мы сделаем завтра же.

– Ну, и дрянь же ты, – равнодушно сказал Игорь.

Мошков вздрогнул, словно его ударили, и возмущенным фальцетом закричал:

– А оскорблять меня тебе права никто не давал! Я на бюро комитета заявление напишу. Вот тогда посмотрим!

Он убежал, хлопнув дверью и забыв выключить свет. Комната в электрическом освещении казалась Игорю заброшенной и чужой. Следовало возвращаться к прежнему, размеренному образу жизни, но при одной мысли об этом подступала тошнота.

Спустя полчаса дверь снова распахнулась, уже без предварительного стука, и в комнату, как всегда стремительно, ворвался Сергей. Следом робко вошла Галина. У нее был настороженный вид, словно она сомневалась, будут ли ей здесь рады.

Увидев ее, Игорь почувствовал, как радостно и тревожно забилось его сердце. Но почти сразу же былая апатия снова овладела им. Сейчас у него не было сил даже подняться с кровати. Это была физическая реакция организма на затянувшийся нервный стресс.

Сергей то тряс его за плечи, пытаясь расшевелить, то начинал бегать по комнате и кричать:

– Ты почему не накрыл стол и не пригласил своих лучших друзей? Ведь сказано: и воздастся сторицей! Благодари бога, что твои друзья незлопамятны. Не забывай их поминать в своих молитвах.

С громогласным криком циркового конферансье «оп-ля!» Сергей торжественно водрузил на стол большую, туго набитую сумку, звякнувшую стеклом, и начал вынимать из нее свертки.

Галина присела на краешек кровати и прикоснулась своими холодными пальчиками к руке Игоря.

– Я все знаю, – тихо сказала она. – Сергей мне все рассказал, и я поняла. Я не сержусь.

Она была чуть бледна, уголки тонких губ обиженно подрагивали. Наверное, Сергею стоило огромных усилий уговорить ее прийти сюда, подумал вдруг Игорь.

– Что с тобой, ты болен? – встревожилась его молчанием Галина и приложила прохладную ладонь к горячему лбу Игоря.

Было очень приятно, и даже головная боль будто немного стихла. Игорь благодарно взял ее руку, поцеловал и отпустил.

– Да, я болен, очень болен, – сказал он хрипло. Сергей удивленно обернулся. Глаза Марины испуганно расширились. – Я, винтик, заржавел.

Сергей рассмеялся.

– Брось дурачиться, дубина!

Галина прикусила нижнюю губку и отодвинулась от Игоря.

– Мне надо с тобой серьезно поговорить, – сказала она. – Без лишних свидетелей.