Черная повесть

— Боязно! — призналась Патрушева. — Здесь явно обитает какое-то разумное существо. И мы вчера его видели. Кто его знает, что можно от него еще ожидать. Пока оно убило только Сергея. Где гарантия, что ему не захочется убить еще кого-то из нас?

— Почему ты считаешь, что оно разумное? — спросила Лиля.

— Подумай сама, — ответила Юля. — Ведь Сергея не загрызли, не разорвали на части, а задушили веревкой. Да еще замаскировали при этом труп сосновыми ветками. Звери на такое не способны.

Ее слова зародили в нас острое ощущение опасности, и мы стали беспокойно озираться по сторонам.

— Ты думаешь, это человек? — спросила Ширшова.

Патрушева пожала плечами.

— Не знаю. Может, человек. Может, какой-то получеловек-полузверь. Но, во всяком случае, это существо имеет интеллект, схожий с человеческим, — заключила она. — Его действия разумны.

— В чем же здесь разум? — возразила Лиля. — Беспричинно кого-то убить! Что здесь разумного?

— Я имею в виду не сам факт убийства, а то, каким образом оно совершено, — разъяснила Юля. — И я не уверена, что оно действительно беспричинно. Какая-то причина должна быть. Мы потревожили покой этого существа. Мы вторглись в его мир. Оно явно усмотрело в нас какую-то опасность. Но только вот какую?

Патрушева немного помолчала.

— Я вот что думаю, — задумчиво проговорила она. — А не завязан ли здесь каким-то образом этот проклятый самородок? Кстати, где он?

Последняя фраза Юли мгновенно повернула наши мысли в совершенно другое русло.

— Информация к размышлению, — натужно усмехнулся Алан. — Самородок бесследно исчез.

— А ты, что, уже смотрел? — спросил я.

Тагеров кивнул головой.

— И что? Неужели самородка действительно не было?

— Не было, — подтвердил Алан.

— Странно. Ведь Вишняков постоянно носил его с собой. Куда он мог деться?

Я пристально посмотрел на Тагерова. Поймав мой недоверчивый взгляд, он весь как-то стушевался и съежился:

— А я откуда знаю?

Мне что-то не верилось в правдивость этих слов. Слишком уж подозрительным выглядело смущение Алана. Каким-то оно было нервным и неестественным. А не присвоил ли он втихую себе вишняковскую находку?

Я был не единственным, у кого появились такие мысли. Аналогичные догадки, судя по всему, возникли и у Ширшовой. Она нахмурила брови и обратилась к Попову:

— Ваня, это так? Вы действительно не нашли у Вишнякова самородок?

Ее вопрос прозвучал твердо и холодно. От меня не укрылось, с каким возмущением стрельнул в нее глазами Тагеров.

Губы Попова сжались. Он побледнел.

— Я ничего не искал, — робко ответил он. — Карманы Сергея исследовал Алан. Я не видел, чтобы он вытаскивал оттуда самородок.

Что означала бледность его лица? Страх разоблачения, или страх несправедливого оговора?

Присев на корточки перед трупом, я стал ощупывать одежду Вишнякова. Какое, все-таки, это мерзкое и гнусное занятие, обыскивать мертвеца! Чувствуешь себя настоящим мародером. Самородка не было. Я поднялся на ноги, взглянул на Лилю, и отрицательно покачал головой. Но ее не убедил мой жест. Она решила меня перепроверить. Приблизившись к телу Сергея, она устроила настоящий шмон. То, как она искала у него самородок, изумило всех. Казалось, ее ничто не смущало. Ни то, что перед ней мертвец, ни то, что он другого, по сравнению с ней, пола. Она ощупывала его так, словно имела дело с витринным манекеном. Она не постеснялась исследовать даже пах. Лишь ее трясущиеся руки выдавали, какое сильное отвращение испытывала она в тот момент, и сколько ей приходилось прилагать усилий, чтобы его преодолеть.

— Ничего, — разочарованно вздохнула она, поднимаясь с колен, и брезгливо отряхивая руки.

Мой взгляд упал на Тагерова. Его губы искривились в какой-то странной ухмылке. То ли его позабавило, как Ширшова бесцеремонно ощупывала труп, то ли он торжествовал, что мы ничего не нашли.

Я изучающе окинул Алана с головы до ног и решился на прямой, бестактный вопрос:

— А что у тебя в карманах?

Тагеров побагровел.

— Что-о-о?! — угрожающе протянул он, и сделал шаг вперед.

Я инстинктивно хотел отступить, но все же удержал себя на месте. Я смотрел на Алана без тени страха, спокойно и твердо. Не почувствовав во мне проявлений слабости, он остановился.

— Что вы ко мне прицепились? — взорвался он. — Нет у меня самородка! Нет! Вы слышите? Нет!

Что означали эти эмоции? Искреннее возмущение, или защитную маску, за которой скрывалась ложь?

— И все-таки, что у тебя в карманах? — повторил я.

— Ничего! — рявкнул он.

— Ну, а если ничего, почему ты тогда так нервничаешь?

Тагеров буквально затрясся. Его лицо пылало злобой. В его глазах сверкал яростный огонь. Казалось, еще чуть-чуть, и он испепелит меня дотла. Его кулаки сжались. Я видел, что он едва сдерживается, чтобы не наброситься на меня, и хорошенько не наквасить мне физиономию.

— А потому, что вы меня уже задолбали! Сколько раз повторять, нет у меня самородка! Нет!

Лиля поочередно переводила взгляд то на Алана, то на меня. Ваня стоял, потупив глаза в землю. Юля брезгливо отвернулась в сторону. Было заметно, что ей крайне неприятен этот разговор.