Черная повесть

Страх гнал нас вперёд своей кривой поганой метлой. Беспрерывно озираясь по сторонам, мы то и дело спотыкались о кочки, которыми была усеяна земля, и отмахивались от докучливой мошкары. Время от времени дорогу приходилось буквально прорубать. Что поделать, ведь нас окружала дремучая тайга. Деревья и кустарники почти что переплетались между собой. Косматые, покрытые гирляндами серых лишайников ветви не переставали хватать нас за полы одежды, и нам приходилось постоянно освобождаться от их назойливого внимания. Было темно. Над нашими головами шелестел бледно-зелёный свод, на котором попеременно вспыхивали лучики света. Это происходило всякий раз, когда ветер будоражил перистые лесные макушки.

Чем дальше мы продвигались, тем мрачнее становилось вокруг. Лесная чащоба густела всё больше и больше. Деревья смыкались в тесную кучу, мешая друг другу вкушать свет и простор, и были какими-то кривыми и кособокими. Воздух увлажнился. Из моего рта стал выдыхаться бледный парок. Под ногами раздавалось слабое похлюпывание.

– Как бы нам не забрести в болото, – прокряхтел Алан.

– Может, сделаем привал? – предложил я.

Возражений не последовало. Мы остановились и скинули рюкзаки на землю. Я взглянул на часы и попытался прикинуть, сколько мы уже прошли. Часовая стрелка обошла четыре круга. Если средняя скорость человека составляет где-то три километра в час, то получается, что за это время мы должны были преодолеть как минимум километров десять.

Поскольку земля была сырой, садиться на неё мы не стали, и ограничились тем, что стоя опёрлись о стволы деревьев.

Я поводил глазами по сторонам. Пейзаж воодушевления не внушал. Меня так и подмывало бросить остальным с ироничной ухмылкой: «Ну, и куда вы меня завели? Не лучше ли было остаться в домике?». Но по хмурому выражению лиц моих спутников было заметно, что нервы каждого из них натянуты до предела. Поэтому, чтобы не вызвать эмоциональный взрыв, я решил смолчать.

Немного отдышавшись, Тагеров стал примериваться к высоченной сосне, у которой он стоял.

– Ты чего? – спросила его Юля.

– Да вот, хочу на неё забраться, – объяснил Алан, – посмотреть, не появилось ли что на горизонте.

Ухватив руками нижнюю ветку, он подтянулся, перенёс ноги на ствол и стал осторожно карабкаться вверх. Мы стояли и наблюдали за ним. Пару раз Тагеров едва не сорвался. Но меня не покидало ощущение, что он делал это специально, стремясь покрасоваться и подчеркнуть свое геройство. Патрушева при этом испуганно вскрикивала и хваталась за сердце. Мы же с Поповым переглядывались и иронично усмехались.

Добравшись до макушки, он осмотрелся, после чего стал спускаться обратно вниз.

– Ничего, – со вздохом произнёс Алан, спрыгнув на землю. – Тайга со всех сторон. Даже никакой просеки.

– Всё равно нужно идти вперёд, – твёрдо сказала Юля. – Куда-нибудь, да придём.

– С этим никто не спорит, – проворчал я. – Вот только куда?

– Главное, чтобы не к Северному полюсу, – сострил Ваня.

Но его шутке никто не улыбнулся.

– Если нас всё же начнут искать, боюсь, что в такой чащобе нас сверху не разглядят, – пробормотал Тагеров.

Мы ещё немного отдохнули, взвалили на спины рюкзаки и отправились дальше.

Вокруг стали постепенно обозначаться сумерки. У нас в полную мощь заныли желудки. Целый день ничего не есть и не пить, конечно, сложно. У меня страшно разболелась голова, а передвигать ноги становилось всё труднее и труднее.

Через некоторое время Патрушева откровенно рухнула на землю.

– Всё! Больше не могу! – простонала она.

Мы снова остановились и присели на корточки.

– Ребята, вы как хотите, но так дальше нельзя, – тяжело дыша, проговорил Попов. – Питаться чем-то надо.

– Может, попробовать поохотиться? – пробормотала Юля, и с надеждой посмотрела на меня. Но я только развёл руками.

– Не получится. Уже темно. Да я и не уверен, что мы здесь кого-нибудь поймаем. В этой глуши даже птиц не слыхать.

– А ведь и правда, – удивлённо проговорил Алан. – В какие же это тигули мы забрели?

– Жаль, что с нами нет Вишнякова, – вздохнула Патрушева.

– Почему? – спросил Тагеров.

– Он бы обязательно что-нибудь придумал.

– О еде нужно было задумываться раньше, – произнёс я. – Сейчас самое время подумать о ночлеге, если вы, конечно, не собираетесь шагать круглые сутки.

– И где здесь ночевать? – раздражённо воскликнул Алан и стукнул ногой по земле, из которой, словно из губки, тут же выделилась вода. – Здесь же сухого места нет.

– Может, залезем на деревья? – предложила Юля. – Расположимся как-нибудь на ветках.

– Ага! Как обезьяны! – огрызнулся Тагеров.

– Можно сделать «балаган», – подал голос Ваня.

– Какой «балаган»? – не понял я.

– «Балаган», простейшее укрытие для путешественников, – разъяснил Попов. – Мы с отцом всегда его делали, когда с ночёвкой в лес уходили.

– А как его делать?

– Нарубим еловых ветвей, воткнём их в землю, согнём дугой. Какая-никакая, а всё же крыша. Землю покроем лапником – вот вам и сухая постель.

– Хм, – усмехнулся Алан и посмотрел на Патрушеву. – А ты говоришь, без Вишнякова никак. У нас и без него умные головы найдутся. Молодец, Ванёк! Котелок у тебя варит.