Черная Призма

– Есть вещи похуже, чем очнуться от кошмара и увидеть себя в объятиях любимой женщины. Например, проснуться в камере. И тебе добрых снов, братец. – Гэвин коснулся стекла, оно потемнело, и камера снова начала свое медленное-медленное вращение, уходя в землю. Гэвин прислонился к холодной стене, пытаясь успокоить бешеное биение сердца. Это не был провал – он все же кое-что узнал от своего брата. Во-первых, он и правда изменил Каррис. Кип был ублюдком Гэвина. Во-вторых, Гэвин знал мать Кипа – и она не была проституткой. Будь она таковой, он сказал бы: «Каррис никогда не приняла бы ребенка какой-то шлюхи». А он сказал – «этой шлюхи», то есть слово было унизительным, не описательным. Третье – если только он не был намного умнее, чем думал Гэвин, а это вероятно – настоящий Гэвин до сих пор не получает информации извне.

Вот почему Гэвин выдавал всю свою ложь в прошедшем времени.

Обнаружение Кипа. Месяц в постели без Каррис, решение об усыновлении Кипа. Если бы кто-то передавал ему новости, пленника сбило бы с толку несоответствие в хронологии событий – что, бессмысленное с виду, не показалось бы ему ложью. Гэвин, конечно, не ждал, что брат выскажет свои сомнения, но надеялся увидеть их в его глазах. Их там не было.

Значит, Дазен не получал информации извне, что означало, что он не состоит в заговоре с этим самым «Князем Цвета», кем бы он, язви его, ни был. Значит, Князь Цвета просто пересказывал события Войны Призм, чтобы возбудить недовольство. Весь мир верил, что победил Гэвин, и этому Князю Цвета не нравилось, как обернулись события, так что он делает вид, что состоит в союзе с проигравшим братом – понятия не имея, что тот жив. Значит, этот Князь Цвета лжец и авантюрист, а не фанатик, знающий правду.

Значит, единственное место, где этот Князь Цвета может находиться, – Тирея. Либо Князь Цвета сам король Гарадул, либо они связаны.

Спасибо, братец. Ты мне очень помог. А ведь раньше ты лгал куда лучше меня.

Однако после того как тюрьма встала на место, он дважды проверил свою хроматургию. Все было на месте. Тем не менее, уже поднимаясь по шахте и выходя из вечной ночи, созданной им здесь для брата, он дрожал. Он был в ловушке так же, как и Гэвин.

Я могу просто перестать его кормить. Мне даже делать ничего не придется. Я могу просто уехать на отдых, велеть Мариссии не кидать цветного хлеба в шахту, пока меня нет. И пленник просто… умрет.

Он вспомнил, как в детстве Дазен забрался на лимонное дерево, чтобы доказать, что может сделать то же самое, что и его старший брат, – и упал. Все подумали, что он сломал щиколотку. Гэвин нес его всю дорогу домой. Невелик подвиг для взрослого, но Гэвин от напряжения дошел до слез. И все же он отказывался сдаваться. Его младший брат навсегда это запомнил.

А теперь младший брат собирается хладнокровно убить этого человека, даже не имея отваги посмотреть ему в лицо? Довольно. Весь мир знает, что твой брат мертв. Они знают только тебя. Кроме того, тебе нужно соображать, что к чему. Ты должен сказать Спектру, что начал войну. А затем убедить их сражаться на твоей стороне.

У меня все же есть шанс. Пока Белая в хорошем настроении. Если только…

О, Гэвин Гайл, иногда ты все же играешь в хитрые игры, не так ли? Он усмехнулся себе под нос. Семь лет, семь целей. Один невероятный приз. Небольшой сбой может послужить великому успеху.

Гэвин вернулся к себе и раскладывал все по местам, чтобы замаскировать дверь в шкафу, когда послышался резкий стук в дверь. Он закрыл шкаф, как раз когда Белая вошла.

– Рада видеть вас, владыка Призма! – сказала она.

Гэвин болезненно осознавал беспорядок перед собой и ожог на спине – если она заметит прожженную рубашку, отбрехаться не удастся.

– И я вас, высокая госпожа, – с улыбкой ответил он. – Я как раз хотел с вами поговорить, мы можем встретиться через несколько минут, предположим, в ваших покоях?

Орея Пуллаур внимательно посмотрела на него.

– Боюсь, с этим придется подождать. Вас ждет класс. Тот, которому вы обещали дать урок. – Она дернула носом. – Ты что-то жег?

– Э, да? – сказал Гэвин. Получилось как вопрос. Чтоб тебя.

– Э, да?

Гэвин прокашлялся.

– Да.

Она ждала.

Он больше ничего не сказал.

– Что же, хорошо. Как угодно. Я думала, ты отправился разобраться с тем цветодеем.

А, она злилась, решив, что он забыл о проблеме, из-за которой будут погибать люди, если с ней не покончить. И она была уверена, раз он синий, то Гэвин отправится немедленно. И она не знала, почему он созвал Спектр. Белая не любила быть в неведении.

– Считайте, что разобрался, – сказал Гэвин.

Она решит, что он отмахнулся от нее, но он не знал, честно говоря, как рассказать ей о лодке. После того как он показал ее мальчику и Каррис, эта тайна вряд ли проживет долго, но, открывшись, вызовет долгий разговор, а он пока не был готов.

Она подняла брови, словно говоря – «ты отделываешься от меня»? И тут одна мысль поразила его.

– Класс – суперфиолеты?

Белая с подозрением кивнула.

– В этом классе ведь есть девушка из Тиреи? Аливия?

– Аливиана Данавис, из Ректона.