Черная сага

Но я сидел — я вырваться не мог. И видел, как последний из сражавшихся упал…

Но тут же попытался встать…

Нет! Дернулся, затих…

И — тишина. Вдоль стен горят светильники. И Хальдер отпустил меня. Я положил руку на меч…

Нет, это теперь ни к чему. И гнева во мне уже не было, и не трясло уже меня, и хмель прошел, и пусто было на душе…

А Хальдер вдруг сказал:

— Сын мой! Прости меня, однако я был прав.

А я, не глядя на него, ответил:

— Но я тебе не сын.

— Да, — согласился Хальдер, — это так. Для тебя это так. Но что касается меня… То разве человек, который уже однажды даровал тебе жизнь, не имеет права именовать себя твоим отцом? По-моему, имеет. А только что я спас тебя вторично.

Я удивленно поднял брови. А Хальдер, утвердительно кивнув, продолжил:

— Да-да, сын мой! Ибо не все здесь так просто, как это представлялось нам там, в нашей прежней жизни. И потому если бы я сейчас не удержал тебя, то, думаю… Однако не будем пока что об этом. Начнем с того, что ты сейчас — немедленно — вернешь мне мои ножны!

Но я и не подумал их ему отдавать — сидел, как каменный.

— Я знаю, — улыбнулся Хальдер. — Знаю! Ты думаешь, что надпись, начертанная на этих ножнах, откроет тебе путь к Источнику. А Источник, так думаешь ты, дарует тебе счастье… Но прежде, чем попасть к Источнику, тебе нужно выбраться отсюда. Как это сделать?

Я молчал. Хальдер сказал:

— Вот видишь, ты не знаешь. А раньше, так тебе казалось, ты знал! Ты раньше думал так: мол, это я тебя зову, мы с тобой встретимся, обговорим то, что тебя больше всего интересует, а потом я отпущу тебя обратно. Ну а зачем я тебя звал? Неужели и действительно, как ты надеялся, только для того, чтобы помочь тебе прочесть то, что начертано на этих ножнах? Но тебе ведь давно было прекрасно известно, что я неграмотный, и потому я не разбираюсь не только в этих, магических, но даже в самых обычных письменах. Значит, ты должен был понять, что тут я тебе ничем помочь не смогу. Но ты пришел — то есть, ты был весьма неосторожен. Теперь ты, слушая меня, должно быть, думаешь, что я околдовал тебя, призвал сюда, чтобы погубить — и тем самым отомстить за свою, смею тебя уверить, весьма мучительную смерть. Но ты опять не прав! Ибо если бы я желал тебя погубить, то не стал бы тебя сейчас удерживать, и ты присоединился бы к сражавшимся, упал, а после…

— Ожил, — сказал я.

— Ха! — усмехнулся Хальдер. — Ожил! Еще раз говорю: не все здесь так просто, как это нам раньше представлялось. И ты скоро сам в этом убедишься. А пока я еще раз говорю: верни мне мои ножны. Ведь это именно из-за них ты здесь очутился. Ну так и брось их здесь — и, может, тогда ты еще сможешь вернуться обратно. Я, может, помогу тебе уйти. Ну а пока… Отдай их мне. Что я? Я уже мертв. А ты…

— Но ты же прежде говорил… — так начал было я.

— Да, говорил! — гневно перебил меня Хальдер. — И снова говорю: да, эти ножны обладают великою силой, и эта сила хранила тебя… до тех пор, пока ты не попытался проникнуть в ее тайну, прочесть магические письмена и вот тут-то твои боги сразу отвернулись от тебя, и бросили тебя сюда, в это ужаснейшее место вечного забвения!

— Но…

— Да, сын мой! Забвения, а не бессмертия. Очнись! Задумайся! Лгал Винн! И также лгал ваш Хрт.

— Хальдер!

— Да-да! Лгал и еще раз лгал! Я был возле Источника!

— И что?

— А вот об этом, к сожалению, — с тяжелым вздохом сказал Хальдер, — я должен молчать. Ведь я поклялся — там, возле Источника. Конечно, я потом об этом сильно сожалел. О многом передумал. И много чего понял. Много! И потому я, очутившись здесь… Да, сын мой, вот как было дело: попав сюда, на первом же пиру, я не вскочил, как все остальные, а остался сидеть. А ведь мне тогда так же, как и сегодня тебе, очень хотелось поскорее встать, обнажить меч — и броситься, сражаться без оглядки, когда нет никакого страха быть убитым! А этот страх — там, в моей прежней жизни, — он есть у всех, даже у самых храбрых! А здесь, казалось бы, меня ничего не должно было удерживать. Но я не встал — сидел. Ибо еще раз говорю, я был уже не тот после того, как побывал возле Источника! И я сидел, не шевелясь, и убеждал себя: жди, Хальдер, жди, пусть прежде Винн придет, пусть Винн придет, ибо какой же это Пир Бессмертия, когда на нем нет Винна?! И я сидел и ждал. И вот они уже все полегли, как и сейчас лежат — только тогда это были другие, — и тихо было в горнице, а я сидел и ждал, и, как сейчас… Ты слышишь, Айгаслав?

— Н-нет!

— А сейчас? Сейчас ты все узнаешь, Айгаслав! И ты тогда поймешь…

Я вновь прислушался. И мне почудились шаги. И были те шаги довольно странные — короткие, тяжелые. И это шел не человек, а зверь — на четырех ногах… Нет, на копытах. Все ближе, тяжелей шаги. И вот уже трясется стол и мечутся огни в светильниках — и гаснут, гаснут, гаснут! И мы уже в кромешной тьме! Хальдер шепнул:

— Сиди!

Да разве бы я встал? Дышал — и то с большим трудом! А этот — я его не видел — ввалился к нам в Чертог и, топоча, накинулся на распростертых воинов и принялся их пожирать!

— Кто это? — в страхе спросил я.