Черная сага

— Я всех предупреждал, все слышали: Сьюгред накличет беду на всех нас! Теперь я говорю: это уже случилось! Ибо тот человек, которого она назвала своим мужем, самым бесстыдным образом возвел напраслину на самое святое, что есть у нас — на Заветный Чертог! Мало того — он оскорбил всех до единого храбрейших наших воинов! Ха! Зверь их жрет! Ха! Зверь, так утверждает он — это наш Винн! А если кто вдруг возьмет да поверит этим постыдным россказням? Что тогда здесь, во всей нашей стране, будет твориться, вы представляете?! И посему я снова говорю — отдайте мне Сьюгред в наложницы! А этот человек… Он не имеет права называться человеком — он должен быть убит! Я все сказал. А вам теперь решать, я прав или не прав. Итак, я слушаю! — и сел.

Но все молчали. Молчал и я. Меня как громом поразило! И мне еще подумалось: ну, вот…

Но тут встал Аудолф и бодрым, громким голосом сказал:

— Сказать по правде, Гьюр опередил меня, ибо я и сам уже было собрался начать тяжбу в защиту чести Винна. Однако делать теперь нечего, и я вынужден признать твое, Гьюр, первенство, а вместе с ним и все те безусловные выгоды, которые сулит это дело. Итак… Гьюр прав! Ты, Айгаслав, своим рассказом не только запятнал имя славного Винна, но также вознамерился разрушить нашу веру в то, что после жизни здесь, на прискорбной земле, самые храбрые из нас переходят в другую, бессмертную жизнь, полную битв и довольств. Можешь ли ты представить нам трех свидетелей, которые подтвердили бы правдивость твоих слов?

— Нет, не могу, — ответил я.

— Тогда почему мы должны тебе верить?

— Потому что, клянусь Великим Хрт, я не приучен лгать!

— Но Хрт для нас никто. Я требую свидетелей!

— Но их у меня нет! И быть не может! Ты же понимаешь!..

— Так, хорошо! — и Аудолф, обратившись к собравшимся, спросил: — Все слышали?

— Хей! — закричали все. — Хей! Хей!

— Итак, — продолжил Аудолф, — все слышали, что ярл Айгаслав отказывается представлять свидетелей и, таким образом, косвенно признает лживость своих слов. А посему я объявляю его рассказ несостоятельным, а самого его, как пытавшегося оскорбить Великого Винна и память наших славных предков, я объявляю вне закона!

— Хей! — снова закричали все. — Хей! Хей!

А Аудолф:

— А посему! Во-первых! Все виры, которые мы должны были ему выплатить, считаются необязательными к платежу! А во-вторых! Он, как объявленный…

Но Гьюр не стал его дослушивать, а подскочил ко мне, поднял меч…

— Нет! — сказал Аудолф, — еще не время. У Айгаслава есть еще три дня, в течение которых он имеет право беспрепятственно покинуть нашу страну, и только после этого ты, Гьюр, как правый в этой тяжбе, вступишь во владение Счастливым Фьордом со всей его землей, постройками, добром, а также долгами и обязательствами — как прямыми, так равно и встречными.

— А Сюьгред? — спросил Гьюр.

— Жена принадлежит мужу до той поры, пока муж жив. Вот если ты убьешь его…

Тут вскочил я и тоже поднял меч…

— Нет-нет! — воскликнул Аудолф. — Объявленный вне закона не имеет права защищаться, иначе вне закона будут объявлены все его ближайшие и близкие родственники, а также домочадцы и рабы. Но до этого, конечно же, дело не дойдет, так как у тебя есть еще целых три дня, Айгаслав, за которые ты, как я думаю, вполне успеешь покинуть нашу страну. Ну а пока что я благодарю тебя за теплый прием и обильное и сытное угощение. Прощай, ярл Айгаслав! Надеюсь, больше мы не встретимся! — и с этими словами Аудолф встал из-за стола и вышел из землянки.

А следом за ним вышли и все остальные. Так за столом остались только Сьюгред, я да Акси.

5

Я знала, я была уверена, что он обязательно вернется. Но отец говорил:

— И не жди! Еще ни разу не было такого, чтобы это кому-нибудь удавалось. Подземцы — злой народ. Уж если попадешься к ним в лапы, то не вырвешься.

А я на это возражала так:

— Но кто тебе сказал, что этот низкорослый человек был из подземцев? Ведь он призывал Айгаслава от имени дедушки Хальдера.

— Подземцам, — отвечал отец, — привычно лгать. Это во-первых. А во-вторых, у меня нет никакой уверенности в том, что дядя Хальдер после своей смерти был допущен в Заветный Чертог. Ведь разве он погиб в сражении? Нет! Он умер очень некрасиво. А посему его надо искать не среди избранных, а среди тех несчастных, стоны которых ты и сама можешь услышать, если приложишь ухо к земле. И, думаю, что именно туда, под землю, был увлечен и Айгаслав. Да будет к нему милостив Великий Винн, если такое, конечно, возможно!

— А если, — спрашивала я, — ярл Айгаслав все же вернется?

— О! Если он вернется! Тогда я буду неустанно повторять, что он великий воин! А еще я скажу…