Черная стая(СИ)

Кабачок "У епископа", несмотря на клерикальное название, оказался вполне светским местом, да еще и с приличной местной кухней. Друзья заказали лабаскус -- густой суп из солонины, картофеля, маринованной свеклы, яичницы, лука и соленых огурцов. Вина, по причине застоя в торговле, не оказалось, но у хозяина нашелся штоф хлебной водки, весьма уважаемого на севере Германии напитка.

-- Сестра тебе привет передает, -- Теодор отсалютовал Войцеху низкой стопкой толстого стекла, -- все мечтает нарисовать нас рядом.

-- Она же в Дрездене, -- удивился Войцех, -- или нет?

-- В Дрездене, -- Теодор понизил голос, -- я заезжал домой по дороге сюда. На улице карету самого Бонапарта видел. Он бы съел свою треуголку со злости, узнай, что я ушел у него из-под носа. За мою голову, конечно, поменьше награда назначена, чем за майора, но она тоже не бесплатная.

-- Все еще мечтаешь поскорее сложить ее к алтарю Отечества? -- нахмурился Войцех, разливая по второй рюмке.

-- Нет, -- усмехнулся Кернер, -- я пробовал и мне не понравилось. Чему быть, того не миновать, но торопиться я не собираюсь.

-- Это хорошо, -- кивнул Войцех, -- твое здоровье.

Они замолчали, отдавая должное лабаскусу. Войцех первым нарушил молчание, когда в голову ему пришла неожиданная мысль.

-- Может, тебе в штаб съездить, Теодор? -- спросил он, задумчиво почесав затылок. -- Вдруг ты что-то важное можешь рассказать, а сам об этом не догадываешься? Подполковник Клаузевиц -- умнейший человек, талант, каких мало. У него могут возникнуть вопросы, которые нам и в голову не придут.

-- Может, -- согласился Кернер,-- докладную-то я написал, но ты верно мыслишь, что-то мог и упустить.

Лабаскус сменился фасолью с грушами и салом, запеченной в горшочках, кровяной колбасой с изюмом и копченой камбалой. Штоф подошел к концу, и Войцех объявил, что непременно должен познакомить Теодора с фрау Зофьей, у которой, наверняка, найдется не менее добросердечная подруга, мечтающая скрасить одинокий вечер душевным разговором о поэзии.

Вечер, чуть розовеющий на западе облаками, темно-синий и полный шелеста старых лип, окутал остров тихим плеском озера, убаюкивая городок. В окнах все еще мелькали искорки свечей, но на улицах было уже пусто. Ночную тишину нарушали только гулкие шаги друзей по каменной мостовой, да легкое позвякивание шпор.

-- Погоди, -- Войцех неожиданно остановился перед поворотом в узкий переулок, зажатый между похожими, как братья, красными кирпичными домиками в два этажа, -- этот или следующий? Вот, не упомню.

-- Дом-то узнаешь? -- озабоченно спросил Кернер. И тут же добавил, гордясь собственной рассудительностью. -- Если дверь не заперта, значит, тебя ждут.

-- А если не меня? -- возразил Войцех.

-- Значит, кому-то повезет, -- не растерялся Теодор, -- это будет приключение.

-- Возможно, -- в момент протрезвевшим голосом произнес Шемет, резко обернувшись.

Темная тень метнулась через улицу, скрывшись за стволом старой липы. Но Войцех успел разглядеть высокую мужскую фигуру.

-- Помнишь того торговца, который засиделся с приятелем даже дольше нас? -- тихо спросил он. -- Кажется, я его только что видел. Не за нами ли он шел, Теодор?

-- Зачем бы ему? -- пожал плечами Кернер.

-- Дрезден, -- встревожено шепнул Войцех, -- не только у подполковника могут найтись для тебя непредвиденные вопросы.

-- Тем больше оснований поскорее добраться до фрау Зофьи, -- Теодор вгляделся в темноту улицы, -- никого. Наверное, ты обознался.

-- Наверное, -- согласился Войцех, -- ну, идем.

Они свернули в переулок, и Войцеху казалось, что эхо их шагов двоится в ночной тишине. Но сколько он ни оглядывался через плечо, торговец больше не показывался.

-- Кажется, здесь, -- Войцех с сомнением оглядел тяжелую дубовую дверь, -- что за черт! В этом городишке все дома на одно лицо. Но в окнах темно, может, я, все-таки, ошибся.

-- Да и на улице темнота, хоть глаз выколи, -- недовольно заметил Теодор.

Темнота наползала из глубины переулка, холодная, липкая, чернильно-черная, мертвенная и в то же время живая. Войцеха пробрала дрожь, и он схватился за эфес сабли, пытаясь различить хоть что-то в непроглядном мраке.

-- Там кто-то есть, -- Кернер тоже потянул клинок из ножен, -- и не один. Только уличной драки нам не хватало.

-- Торговец навел, -- мрачно согласился Шемет, нажимая ручку двери.

Дверь, неожиданно поддалась, скрипнув давно несмазанными петлями, отворилась вовнутрь, и друзья проскользнули в темноту незнакомого дома. В прихожей пахло сыростью и паутиной, старой пылью и мышами.

-- Кажется, тут никто не живет, -- шепнул Войцех, -- нам повезло. Запрем дверь, пусть попробуют вломиться. Есть же в Рацебурге городская стража.

-- Да ты, никак, боишься? -- фыркнул Кернер, но засов, все-таки, задвинул. -- Нас двое и мы при оружии.

-- Еще неизвестно, сколько их, -- ответил Войцех, -- и кто они. Если это французские шпионы, оружие у них тоже есть. Ты, вроде, на тот свет торопиться передумал?

-- Передумал, -- Теодор приоткрыл дверь, ведущую в комнаты, и вздохнул, -- здесь темно, как в гробу. Ставни, наверное, закрыты.