Черная стрела

Акитада поинтересовался, хочет ли он пожаловаться на условия тюремного заключения или таким образом выражал свое горе и отчаяние. К его удивлению, объяснение оказалось другим.

— Эти три человека. — Глазами Сунада показал на стенку, разделяющую две камера. — Всю ночь они говорили. Один говорил о своих отце и матери. И он плакал них, как тоскующий по дому ребенок. Это было ужасно, чтобы услышать его плач. Другой плакал тоже, плакал, как женщина. И старик всю ночь говорил о еде. Его беспокоило, что без него лосось испортят. Это те самые люди, которых обвинили в убийстве Сато?

Акитада кивнул.

Сунады вздохнул. — Они невиновны. Я думаю, что они сошли с ума, ожидая приговора. Почему некоторые так сильно боятся смерти? Я приветствую ее.

— Они не сошли с ума, — сказал Акитада. — До недавнего времени они свободно перемещались по тюрьме. Оказавшись снова запертыми, они испугались. Но даже тогда, когда я впервые встретил их, они не хотели умирать, потому что знали, что невиновны. Их опасения касаются проблемы жизни. Такаги тупой сын фермера, который тоскует по дому. Окано это актер, который не имеет работы и живет один. А Умэхара находит радости и разочарования в приготовлении еды. Акитада остановился, Сунады снова удивил его. Он осторожно сказал:

— Я надеялся доказать их невиновность и освободить их на этой неделе.

— А сейчас вы не можете сделать это?

— Только с вашей помощью, — слова Сунады дали новую надежду Акитада. Возможно, он недооценил этого человека. Независимо от совершенных преступлений, он не был безжалостным. Но было ли разумным ожидать одолжения от того, кого собираешься приговорить к смерти? Сунады был виновен в тройном убийстве и измене. Почему он должен заботиться об абстрактной справедливости? С чего бы преступнику, которого ожидает мучительная казнь, заботится о трех бедолагах? У Такаги, Окано и Умэхары не было ничего, что бы привлекало бы Сунаду. Для него они были отбросами общества Сунады, на которые он на протяжении всей жизни не обращал внимания.

Но Сунада кивнул. — Именно поэтому я вас и хотел видеть. Я готов вам помочь в этом.

Акитада был поражен, но почувствовал облегчение. Они были одни в камере, но могли отсюда слышать, что в общей комнате Каору что-то тихо говорил Торе.

Он сказал:

— Как вам известно, госпожа Сато должна быть арестована за убийство своего мужа. Но мертвую никак нельзя осудить за это преступление.

Сунады снова кивнул и спросил:

— Как Вы узнали?

— Она имела на день убийства отличное алиби. Именно поэтому я заподозрил ее в первую очередь. Мне пришло в голову, что ей было известно, что ее мужа убьют, и она в этот день навестила родителей, чтобы не быть на расстоянии от места преступления. Я полагаю, вы знали это?

— Более того, губернатор. Офуми была замечательной женщиной и вполне была способна самостоятельно спланировать преступление, но ей не хватало необходимых контактов.

— Таким образом, вы нашли для нее Коичи.

— А вы умны. Я подозревал, что вы не очень поверите в историю про самооборону, когда я убил его на рынке. — Сунада поморщился. — Это было добрым делом для всех, хотя я был вынужден защищать себя. К сожалению, убийцы являются ненадежными соучастниками. Когда вы отказались верить в вину трех путешественников и начали искать другого убийцу, он потребовал деньги. Я мог бы ему заплатить, но человеку с его репутацией доверять нельзя. Я решил действовать. Тогда один из ваших людей находился рядом. Сунады замолчал и стиснул кулаки. — Конечно, — пробормотал он. — Лейтенант, который пытался меня арестовать, оказался тем, кто соблазнил ее. — Он сердито посмотрел на Акитаду. — Ведь это он?

Акитада опешил. Какое имеет отношение сейчас? Ради справедливости к Хитомаро, он резко сказал:

— Вы совершенно правы. Только это она соблазнила его.

На мгновение их глаза встретились, но Сунада быстро опустил голову. — Может быть, она не могла отказаться, ведь она была тем, что из нее сделали мужчины.

— Женщину, которая планирует убийство своего мужа, не стоит жалости, — отрезал Акитада.

— Что вы знаете о жизни этой женщины? Устало спросил Сунада. — Эта изумительно красивая девушка, полная предвкушений, умная, талантливая, живая, мечтающая, родилась в крестьянской семье, откуда родители ее продали в жены высушенному, выжившему из ума старику, который был так близок к смерти, что аж вонял от разложения! Какой шанс был у нее по вашим законам?

— Это не мои законы. Законы написаны богами. Она не подвергалась жестокому обращению. Сато души не чаял в ней.

Сунады нетерпеливо возразил:

— Она была создана для лучшего. Он не имел права обладать ею.

Это было абсурдно — как сказал бы любой ученый, изучавший конфуцианство. Древние учили, что женщина не имела права выбирать себе мужа. Ее обязанностью было подчиняться родителям, потом мужу, а потом и своему сыну. И если среди ее близких родственников не оставалось живых мужчин, то она должна была подчиняться другому родственнику мужского пола, который стал бы руководить ее жизнью.

Но с этим человеком не было никакого смысла спорить. Акитада сказал: