Черная стрела

— Таким образом, вы помогли ей — связаться, как вы выразились, с Коичи, человеком с репутацией преступника. На самом деле, за день до убийства Сато вы его выкупили из тюрьмы, где он отбывал наказание. А сам Коичи был согласен совершить убийство?

— Он был готов убить кого угодно, он этого не скрывал. Он был настоящим подонком, потом он хвастался, как легко расправился со стариком.

—  Ах, так! Он доложил вам после убийства. — Акитада был доволен. Дело разрешалось более плавно, чем он мог надеяться. — Коичи вошел в «Золотой карп» в середине дня, в то время, когда госпожа Сато пришла в деревню своих пожилых родителей, где ее видело много людей. День был солнечный, но в зале гостиницы было темно. Коичи споткнулся о собранный мешок и повредил его. Окано, один из трех путешественников, принимает ванну и слышал стук, но предположил, что это был новый постоялец. Не знаю, взял ли Коичи с собой оружие, но думаю, что на кухне он увидел большой нож, и решили использовать его. После убийства больного старика, Коичи опустошил копилку, оставил нож там, где нашел его, и ушел также незаметно, как и пришел.

— Я не знал про мешок и он, конечно, не сказал мне об копилку, — сказал Сунада. — В остальном ваши утверждения соответствуют тому, что он мне рассказал.

— Сато скопил немного золота. Его вдова сказала, что было семь частей, но она заявила это после того, как задержали троих постояльцев и нашли у них семь золотых. Тем не менее, это удивительно, что Коичи шантажировать вас после того, как присвоил себе все сбережения Сато.

Сунада невесело засмеялся:

— Ну, губернатор! Порой мне кажется, что вы не от мира сего! Золото порождает жадность. Он должно быть посчитал то, что он нашел, платой. Очевидно, этого ему показалось мало.

Акитада знал, что сказанное Сунадой в камере не достаточно для закрытия дела. Он спросил:

— Вы согласны дать показания перед судом, что Коичи убил Сато по вашему поручению и по просьбе госпожи Сато?

— Да. Но у меня есть условие.

— Нет! — Акитада резко встал. Разочарование его уязвило, хотя он ожидал подвоха. — Даже если бы я хотел предоставить вам снисхождение, ваша судьба не в моей власти. Ни ваша вина в случае Сато, ни три убийства не имеют никакого значения, в сравнении с организацией восстания против его величества императора.

Сунады улыбнулся:

— Я это знаю. Моя просьба касается не меня.

Акитада колебался:

— То же самое относится ко всем соучастникам и включая вашего головореза Бошу и его банду. Они терроризировали местное население по вашему распоряжению. Я с нетерпением жду момента, когда приговорю их длительным срокам каторжных работ. Кроме того, ваши люди изуродовали тело умершего в гостиницу постояльца и подкинули его к воротам резиденции с целью вызвать беспорядки.

Сунада посмотрел на него удивленно:

— Ни я, ни мои люди не имели к этому никакого отношения. Это было сделано этим животным Чобейем, вашего бывшим сержантом, по поручению Хисаматсу. Никто другой не стал бы уродовать труп.

— На мертвом найдены доказательства того, что его держали на складе с рисом.

Сунада опустил голову. — Вы всеми средствами хотите добавить это к моим злодеяниям. Но это не имеет значения. Можете делать с Бошу и его людьми что хотите. Я прошу вас, чтобы не трогали двух искалеченных слуг, которых вы видели у меня дома. Это простые рыбаки, которые не могут больше выходить в море. Они не умеют ни читать, ни писать, они только заботились о моих потребностях дома. Я никогда не просил их делать что-то незаконное.

Акитада вспомнил двух калек. Снова Сунанда удивил его, что ему стало почти стыдно. — Они торчат перед тюрьмой, с момента как вас сюда доставили.

Сунада опустил голову, а затем провел рукой по глазам. — Я умоляю вас, — отрывисто сказал он. — Они не должны пострадать из-за свою преданность, за свою любовь… — Он подавился словом.

— Очень хорошо. Если они невиновны, как вы говорите, они смогут вернуться к своим семьям.

— Спасибо. — Сунада низко поклонился, лицо его мокрым от слез.

Когда Акитада вернулся в общую комнату, Каору и Тора приветствовал его с широкими улыбками.

— Мы слышали, — воскликнул Тора. — Вы раскрыли дело Сато. Это было блестяще. Вы сложили вместе такие мелочи, как мешок Умэхары и шум, что слышал Окано.

— И тюремные записи о наказании Коичи, когда никто не думал, что он имеет отношение к гостинице, — добавил Каору. — Такое мудрость достойна знаменитого судьи Чэн-Линя.

Акитада посмотрел на него, потом улыбнулся и покачал головой:

— Я не заслуживаю никаких похвал. С самого начала, Тора была ближе к ответу, чем я.

— Я? — Тора открыл рот.

— Да. Мы должны были арестовать горничную. Это избавило бы нас от проблем и спасло жизнь Офуми и Омейи. Она находилась там до и после убийства и ее надо было строго допросить.

— Кийо? Но зачем?

— Кровавый нож. Кто-то должен был положить в вещи Такаги. Коичи ничего не знал о трех путешественниках. Я думаю, что мы сможем доказать, что Кийо не только знала о планируемом убийстве, но и что она разделила с Коичи сбережения Сато.

Тора уставился на него:

— Но она ненавидела свою госпожу.