Черная вдова

Прочтя это, ты, возможно, тут же бросишься искать меня, "спасать". Предупреждаю: не делай этого ни в коем случае! Бесполезно! Запомни: сына ты лишился навсегда. Мне омерзительны твои законы, твои правила игры. Мы тут живем по-другому. И любим возвышенно, обходясь без таких продажных тварей, как Вербицкая.

Однако ты насовсем от меня пока что не избавился. Придется платить за свою подлость. Будешь присылать мне тысячу ампул морфия в месяц. Можно и промедол, но тысячу, и ни одной ампулой меньше! Спросишь, где брать? Подскажу: у Сигизмунда Христофоровича! Да, у того самого, которому ты помог освободить его сына от службы в Афганистане. Пусть теперь он поможет твоему сыну.

Если не выполнишь мое условие, пеняй на себя! Разоблачу и тебя, и всех твоих деловых дружков! Разобьюсь в лепешку, но выведу вас на чистую воду! А темных делишек за тобой - вагон и малая тележка!..

Посылки присылай на имя Изольды Владимировны Листопадовой..."

Адресом медсестры в Нижнем Аянкуте и заканчивалось послание Жоголя-младшего. Без всяких "до свидания" и "прощай".

- Ну и попал парень в переплет, - сочувственно сказал Чикуров, складывая письмо, и тут же обратился к участковому. - Да, знаете, надо найти соучастника ограбления церквей, о котором упоминает Михаил.

- Михаил? А откуда вы знаете имя? - удивился Черемных.

Игорь Андреевич коротко рассказал, что отец парня под следствием.

- А сын, выходит, и не знает...

- Как видите. И пока он в больнице, не следует ему говорить об этом. Все-таки отец. Лишняя травма...

Игорь Андреевич вдруг подумал, что нужно срочно позвонить в Москву своему коллеге из городской прокуратуры Огородникову, ведь тот хотел уже передавать дело Жоголя в суд. Нужно срочно информировать Василия Лукича о тех фактах, что сообщал сын Жоголя. Они наверняка заинтересуют следствие, в особенности Сигизмунд Христофорович.

- У вас есть еще что сообщить? - спросил Чикуров.

- Есть. В октябре Астахов ездил в Южноморск.

- В октябре? - встрепенулся Чикуров. - Это точно?

- Сведения от членов его "копны"... Говорят, Астахов вообще каждый год нежится осенью на Черном море. И заодно любит там "карту заломать", как выражаются картежники... Вот, пожалуй, и все.

- Что же, приступим к допросу Листопадовой, - предложил Игорь Андреевич.

Однако Изольда Владимировна на вопросы отвечать отказывалась, плакала.

Оставив ее на попечение дружинников, Чикуров и Черемных вышли в другую комнату посоветоваться.

- Не получается допрос, - вздохнул Чикуров. - Придется отложить до утра. Где у вас находятся задержанные?

- Здесь, - показал вокруг себя участковый. - Диванчик, на окнах, как видите, решетки. Правда, не ахти какие, но я ведь сам за стенкой. Так что...

Последнее обстоятельство убедило Чикурова, и Листопадову было решено задержать.

Игорь Андреевич отправился ночевать к директору совхоза. Черемных, определив Листопадову в изолятор и заперев дверь на засов и на ключ, пошел к себе в пристройку. Она находилась с торца здания совхозной конторы и имела отдельный вход.

Раздевшись до трусов - армейская привычка, - Яков Гордеевич лег в постель и мгновенно заснул.

Сколько он спал, сказать трудно. Проснулся лейтенант от звона разбитого стекла.

В окошко лился лунный свет.

"Приснился мне звон или был наяву?" - заползла в душу тревога.

И вдруг снаружи послышался скрип снега.

Лейтенанта словно пружиной подбросило. Он вскочил с кровати, зажег свет и метнулся к окну. Но от яркой лампочки в комнате не было ничего видно на улице. Черемных щелкнул выключателем и приник к стеклу.

От здания дирекции совхоза в сторону леса торопливо удалялись три фигуры. В одной из них он узнал Листопадову.

Не раздумывая больше, Черемных сунул ноги в валенки, нахлобучил шапку, выхватил из кобуры пистолет, накинул на плечи тулуп и выбежал наружу. Мороз тут же схватил его в свои цепкие объятия, перехватил дыхание. Вокруг было светло от полной луны и искрящегося снега.

Оконная рама изолятора, вырванная, как говорится, с мясом и обнаружившая зияющую темную дыру, лежала на земле.

- Стой! - крикнул Черемных, устремляясь за троицей. - Стрелять буду!

Тулуп свалился с плеч, но Яков Гордеевич и не думал останавливаться, решив: черт с ним, легче будет догонять.

Беглецы не только не обратили никакого внимания на окрик участкового, но даже как будто прибавили ходу. Двое мужчин мчались впереди, Листопадова - чуть сзади.

"Уйдут! - билось в голове. - До тайги метров сто, не больше... А там растворятся, затеряются - не сыщешь!"

Лейтенант сделал на бегу предупредительный выстрел в воздух. И тут же со стороны беглецов раздался ответный.

Черемных снова пальнул вверх. Ему ответили незамедлительно.

После этого выстрела мужчины продолжали бежать, а Листопадова вдруг как-то странно заковыляла, будто споткнулась обо что-то. И вдруг рухнула в снег.

Яков Гордеевич подбежал к ней. Женщина лежала на боку, лицо ее заливала кровь.

Сзади под быстрыми шагами заскрипел снег, и раздался голос Чикурова:

- Что случилось, Яков Гордеевич?!

- Хотели освободить Листопадову!.. Вон они! - показал на убегающих Черемных. - Уйдут!..