Черная вдова

- Папа, оставь в покое Дика, - сказала девушка, услышав недовольное ворчание собаки.

- Замолчи! Вы, женщины, ни черта не понимаете! - с трудом ворочая языком, произнес Вербицкий. - Мы сами разберемся... Да, Дикуша?

- Ты же знаешь, он не выносит пьяных. Забыл, что ли, как Дик набросился на Колокольцева?

- А меня Дик любит!

- О господи! - вздохнула Вика и, перегнувшись через сиденье, отстранила отца от собаки.

Вербицкий не сопротивлялся. Он улыбнулся и вдруг запел, безбожно фальшивя:

Когда я на почте служил ямщиком,

Был молод, имел я силенку-у

Последний звук перешел в странное завывание, отчего Глеб и Вика невольно обернулись. И расхохотались. Задрав голову вверх, Дик "подпевал" своему хозяину.

- Молодец! Давай, давай! - подбодрил пса Ярцев.

А тот выдал такую руладу, что Вербицкий замолчал, пораженный.

- Глеб! - вдруг закричала девушка.

Ярцев мгновенно нажал на тормоза. "Лада" проскочила несколько метров по снежной колее, едва не врезавшись в остановившийся "уазик", замерев от него буквально в сантиметре.

Но это обстоятельство, как ни странно, не испугало - тоже вызвало смех.

Семен Матвеевич подошел к машине сына, открыл дверцу.

- Вот что, - сказал он, - махнем-ка через озеро. Сэкономим километров восемь.

- У меня же клиренс*, - возразил было Глеб.

______________

* Клиренс - расстояние между землей и днищем автомобиля.

- Ерунда! Пробьемся!

- А, давай! - решился Ярцев-младший.

Ему не хотелось пасовать перед девушкой. И вообще, состояние - море по колено.

Семен Матвеевич вернулся в "уазик". Из выхлопной трубы вырвался белый дым. "Уазик" резко свернул с дороги и двинулся к озеру. Глеб ехал по его следам.

Вербицкий снова запел. Дик, казалось, только и ждал этого, чтобы опять продемонстрировать свои вокальные способности, что, неизвестно почему, разозлило Николая Николаевича.

- Передразниваешь?! - погрозил он псу. - Уволю!

Вика даже постанывала от смеха. Глеб вытер рукой выступившие слезы.

Берег был крут, и "Лада" сползала вниз под собственной тяжестью.

- Как на санках, - прокомментировала Вика.

Они выкатили на лед. Он был чуть припорошен: ветры сдули снежный наст.

Семен Матвеевич прибавил ходу. Глеб тоже нажал на акселератор. Он включил приемник. Передавали эстрадный концерт.

- Как настроение? - Глеб посмотрел на девушку.

- Чудесное! - весело откликнулась Вика. - Нет, ты посмотри, как здорово! - показала она рукой вокруг. - Белая, белая плоскость и убегающие вперед красные огни! Потрясающий сюжет!

Семен Матвеевич здорово оторвался от них. У Глеба взыграло самолюбие. Он резко прибавил скорость. Расстояние между "уазиком" и "Ладой" быстро сокращалось. Темный силуэт леса на противоположном берегу озера ширился, надвигался, за ним уже было видно слабое зарево электрических огней поселка.

- Минут через пятнадцать - двадцать будем дома! - победно произнес Глеб.

- Это хорошо, - кивнула Вика. - Успеем проводить старый и встретить Новый год. Примета... Как встретишь Новый год, так весь его и проживешь.

Машина Ярцева-старшего была метрах в тридцати. Видимо, Семен Матвеевич решил не уступать.

Глеб еще увеличил скорость.

- Восемьдесят! - крикнул он Вике, указывая на спидометр.

"Лада" наконец нагнала "уазик", обошла его. И хотя лица Семена Матвеевича не было видно, Вербицкий состроил ему "нос", довольно гогоча.

Ярцев-старший не сдавался. Он поровнялся с машиной сына и даже чуть обогнал. Но Глеб снова ушел вперед.

- Ура! - радовалась Вика, перекрикивая музыку.

- Вперед! Не уступать! - командовал Николай Николаевич.

Всех увлек азарт погони. Девушка даже раскраснелась, подзадоривала водителя, то и дело поглядывая назад, чтобы убедиться, не нагнал ли их Семен Матвеевич. И вдруг закричала:

- Стой! Стой, Глеб!

От неожиданности он резко нажал на тормоз. Машину развернуло, она крутанулась вокруг своей оси, прочерчивая фарами круг на льду, и остановилась задком к берегу.

А Вика безмолвно раскрывала рот, тыча пальцем в стекло.

На их глазах освещенный фарами "уазик" медленно, как-то боком, погружался под лед.

Глеб на мгновение оцепенел. Затем рывком распахнул дверцу и выскочил из машины. Он не устоял на ногах от слишком резкого движения и растянулся во весь рост. А когда поднялся, то увидел: машины отца нет. На том месте была черная полынья, и к ней уже мчался Дик длинными прыжками.

Глеб рванулся вперед и снова упал. Поднялся. И вдруг увидел показавшуюся у кромки льда голову отца.

- Держись! - закричал сын на ходу. - Держись, папа! Я сейчас...

Сзади, прерывисто дыша, бежала Вика.

Семен Матвеевич цеплялся за лед, но руки соскальзывали. Дик на брюхе подполз к нему, вцепился в рукав тулупа и стал тащить, упираясь всеми четырьмя лапами в скользкий лед.

Тут Глеб услышал за спиной звук упавшего тела, стон. Он обернулся девушка барахталась на снегу и никак не могла подняться. Это задержало Глеба. Он помог Вике встать, и дальше они побежали вместе.

Семен Матвеевич был уже на крепком льду. Он что-то крикнул, показывая на полынью. А вот дальнейшее никак не укладывалось в голове: Ярцев-старший сбросил тулуп и... нырнул в черную дыру.