Черная Вишня

- Ты связался с шаю? – на этот раз голос Галианы стал несколько напряженным.

- Не совсем. Это подарок друга…

Беседу прервал очередной стук в дверь. Как выяснилось, принесли легкий завтрак. Я

пожала плечами и оторвалась от щели.

- Так и пьют чай молча? И стоило столько ждать, – баронесса Павис, которая потеряла

интерес к подслушиванию почти сразу, как раз извлекала из коробки бальные туфельки, -

Какая интересная модель.

Я немного половила ртом воздух, не понимая, что вообще произошло, но потом

сообразила, что голос в пультовых слышу тоже я одна. С зажигалочкой, оказавшейся

неведомым ключом Черной Вишни старалась теперь не расставаться, так что может и не

подействовала на меня вещица лорда Максимилиана.

Когда мы вернулись в гостиную визитер уже ушел. Столик накрыли к завтраку, а леди

Павис как-то очень плотоядно меня оглядела и размяла руки - обучение началось. Меня

шпыняли за звон ложечки о чашку, за оттопыренный мизинец, за упавшую крошку.

Регламентировано оказалось всё, чуть ли не вплоть до интервала взмахивания ресницами.

Отсутствие улыбки являлось недостаточной приветливостью, излишняя улыбка

признаком дурного тона. Когда выражение моего лица начало напоминать уже скорее

оскал, меня на время оставили в покое, препоручив учителю танцев.

Тренировки ради пришлось перебраться в одну из музыкальных гостиных, дорогу до

которой я, кажется, запомнила. Стены её украшали различные виды музыкальных

инструментов, а одна и вовсе была зеркальной. По пути я удостоилась еще десятка

критических замечаний, похоже единственное, что не вызывало нареканий – это осанка.

Зато походку сочли излишне порывистой и не подобающей юной леди. Дамы заперли

двери, и начался новый виток муштры.

- Шаг, шаг, разошлись, раз, два, поворот, поклон… - это длилось уже второй час. Меня

пытались спешно обучить местному танцу-шествию, чем-то напоминавшему полонез и

носившему незамысловатое название «первый танец».

- Может я просто постою в сторонке, может же девушка пропустить танец, - я стенала и

чувствовала себя необучаемым бревном. Ничего технически сложного, но запомнить всю

череду движений, заучиваемых с младых ногтей местными аристократами, было

трудновато, особенно не видя всей картины движений.

- Ничего не выйдет, - Галиана была непреклонна, - Шайсары открывают бал первым

танцем, и ты обязана в нём участвовать.

Я еще раз прошлась по залу, поворачиваясь и приседая в нужных местах под перестук

метронома. На этот раз проход был признан сносным, и мы перешли к остальным танцам.

- Шаиса Галиана, - я с милейшей улыбкой отвела женщину в сторону на пару слов, зашептала, - Я ведь и простейших танцев не знаю. Но танцую я профессионально, схвачу

на лету, если вы покажете.

Дальше тренировка превратилась в шоу. Несколько минут одна из дам танцевала с

немного удивлённым таким подходом мастером, потом ему передавали меня. И я

повторяла, всё что уловила и запомнила. Учителем он оказался превосходным. И

влюблённым в движение. Чутко вёл, подсказывая и выравнивая огрехи, и сам то и дело

отвлекался на прорывающиеся у меня па и связки из совершенно иных танцев, не

знакомых в этом мире. Шаиса и леди Павис только и успевали возвращать нас к отработке

классической бальной программы. В результате расстались мы очень довольные друг

другом с обещанием встретиться еще не раз.

После танцев слегка успокоенная леди Тарис куда-то засобиралась, сославшись на важное

совещание, и я было приободрилась и воспряла. Однако меня быстро приземлили:

- Не волнуйтесь, девочке не избежать большой придворной славы, - предвкушающее

обронила леди Павис, и шаиса упорхнула.

- Неужели у вас нет никаких важных дел?

- До конца декады я абсолютно свободна, - меня втащили обратно в комнаты, где

угрожающей стопкой поджидали книги. Началась дальнейшая муштра. Закончились

уроки только после ужина, сдобренного поучениями и окриками. Когда я уже всерьез

подумывала упасть и притвориться мёртвой, или на худой конец забаррикадироваться в

спальне, леди засобиралась и пожелала мне спокойной ночи. Осчастливленная, я утащила

тарелку сыра и фруктов в купальню и сползла в тёплую воду. Похоже жизнь аристократа

трудна и мучительна, если их заставляют всю жизнь учиться, а потом и служить на благо

короне. И я теперь, вроде как, одна из них. Правда смутное подозрение, что до сих пор

мне попадались какие-то неправильные аристократы-трудоголики немного примиряло с

новым статусом.

Мысли плавно перетекли на Шердана, и в спальню я возвращалась замотанная в

полотенце и с затаённой надеждой увидеть неуловимого мужчину. Отношения у нас так и

оставались странными и невыясненными, однако сейчас, после сумасшедшего дня, я

поняла, что ужасно соскучилась.

В комнате ничего не изменилось. Я забралась на кровать, укрылась одеялом и…

принялась беспокойно вертеться. Когда взбила подушку раз в двадцатый, словно

невзначай бросив взгляд на часы, а потом приняла очередную самую удобную позу для

сна, поняла, что начинаю злиться. Еще не менее получаса я просидела, делая вид, что