Черная Волна

нах, которые он строит для их достижения; но

именно для этого он здесь, ему необходимо

узнать правду. Ренегат наслаждался момен

том, зная, что Рафен все равно спросит, не

смотря на то, что ответ страшит его.

— Какую… работу?

— Я сотворил множество великолепных ве

щей, — произнес Байл, слегка кивнув в сторо

ну Чейна и остальных Новых Людей. В ответ

Чейн изобразил преувеличенно женственную

невинную гримаску.

— Ты был на Ваале. Ты видел моих Крова

вых демонов.

Рафен содрогнулся от воспоминаний о чу

довищных зверях-вампирах, созданных из

генетического материала Астартес. Сражение

с этими тварями было ожесточенным и кро

вавым.

— Видел. Мы уничтожили этих поганых

выкидышей. Сожгли всех до единого.

Ноздри Байла раздулись от раздражения:

— Нечасто встречаются те, у кого хватает

ума, чтобы оценить высокое искусство. Ино

гда меня переполняет горе при мысли о том, что в этом проклятом тысячелетии нет нико

го, чей разум смог бы охватить масштаб моей

гениальности.

Он подошел к Кровавому Ангелу:

— Я — Повелитель Жизни, Астартес. Пра

родитель и владыка плоти. Не то, что ваш

глухонемой Император, который, ни жив, ни

мертв, прячется за армиями измельчавших

людишек, которые тем временем распилива

ют на части трухлявый остов галактики.

— Да ты — пустое место по сравнению с

Ним! — прорычал Рафен. — Ты был бы прахом

и пылью, если бы Он не коснулся тебя! Импе

ратор сотворил твой Орден предателей вме

сте со всеми остальными, из Своей собствен

ной плоти!

— Я сделал то же самое, — ответил Байл, его

настроение снова изменилось, — из обломков

воссоздал живое, дышащее великолепие. Я

вернул к жизни величайшего воина всех вре

мен, после тысяч лет смерти…

Чейн хрипло выдохнул:

— Великого Гора…

Байл кивнул:

— Я воссоздал его.

Рафен слышал темные слухи о возрожден

ном Горе еще в бытность свою скаутом, но он

всегда считал это не более чем пропагандист

скими историями, распространяемыми архи

врагом. Похоже, он ошибался.

— Ты создал мерзость! Чудовище настоль

ко отвратительное, что даже твои союзники

не вынесли его присутствия среди живых!

— К сожалению, это так, — согласился ре

негат, — этот неблагодарный душегуб Абад

дон должен был приветствовать мое творение

с распростертыми объятиями…

— Но вместо этого он послал своих шавок

из Черного Легиона убить его и сравнять с

землей мою лабораторию. Он назвал это “свя

тотатством”, словно такая вещь существует,

— фыркнул Байл, — кодекс, мораль, принци

пы, этика, да называй как хочешь. Это умо

зрительные конструкции, построенные сла

баками, у которых не хватает смелости идти

своим путем!

Кровавый Ангел медленно, едва заметно

повернулся. Сейчас ренегат стоял совсем

близко от него. Он ощутил легкую дрожь и

покалывание в пальцах, когда стало ясно, что

именно сейчас он может осуществить заду

манное. “Я могу напасть. Еще шаг ближе, и в

этот раз Чейн не сможет меня остановить”.

Рафен облизнул губы, дотронулся языком до

кончиков клыков. Он задумался, какова на

вкус кровь такой твари?

— Я знавал множество слабаков, — продол

жал Байл, — многих, считавших себя способ

ными прозреть будущее, но ограничивавших

себя путами, которые они накладывали сами

на себя, путами так называемого “достоин

ства”… Твой Император был как раз из таких.

— Ты не имеешь права говорить о Нем! —

Рафен не смог сдержаться; ни один Астартес

не в силах молчать, слыша, как возводят хулу

на его бога.

— Нет? — Байл пристально вгляделся в не

го. — В отличие от тебя, сопляк, я когда-то

ходил по той же земле, что и твой идол. И

дышал с ним одним воздухом. И я рассказы

ваю тебе об этом без всякого вранья и уловок.

Он никогда не хотел стать тем, что вы из него

сотворили! Он не хотел стать вашим боже

ством. Сама мысль об этом была ему отврати

тельна! Да если б сейчас он своими глазами

увидел рабскую покорность вашего слепого, искалеченного Империума — его бы выверну

ло наизнанку.

Он скрестил руки на своей бочкообразной

груди:

— Ты можешь называть меня предателем, и, возможно, будешь прав — но я никогда не

предавал то, что для меня было правдой. Я

никогда не предавал себя. Это ты, Астартес, и

вся твоя порода предаете вашего Императора

каждым мгновением ваших никчемных жиз

ней!

— Мне плевать, что ты думаешь, — ответил

Кровавый Ангел. Байл продолжал, словно не

слышал его слов.

— И все же… Он преподал мне урок, кото

рый я не мог понять многие годы. По-своему, Абаддон напомнил его мне.

Ренегат, казалось, размышляет вслух, слов

но в комнате находился он один и обращался

к пустоте.

— Этот урок таков: единственное настоя

щее преступление для того, чей интеллект и

искусство не знают равных — заковать себя в

кандалы посредственности. Преступление в

том, чтобы достичь меньшего, чем можешь

достичь.

Он кивнул своим мыслям.

— Поставить себе слишком низкую планку.

Что-то в тоне Байла заставило Рафена на

сторожиться:

— Во имя Терры, о чем ты бормочешь?

— О, я был очень терпелив. Моя работа бы

ла долгой и тяжелой, я знал, что самое труд

ное впереди — но я готов к этому. Я знаю, что

все это стоит затраченных усилий. Когда я

творил моих Новых людей, я лишь делал ту

же работу, что магистры Орденов Космоде

санта и Примархи.

Он снова взглянул на Чейна:

— Но этого было недостаточно, — и я риск