Черная зима

— Понятно, — маг продолжал сечь тварь. — Тогда будешь с нами. Работы предстоит немало, чудовища лезут и лезут.

Последнее «лезут» он проговорил, наконец, прикончив врага. Как только порождение Червоточины замерло, маг опустил руки, выдохнул и покачал головой. Раскрасневшееся лицо блестело от пота.

— Сильные, паскуды… — пробормотал он, хмурясь. Затем обернулся к стражнику. — Дамур, ты как?

Тот выпрямился, не отнимая руки от лица. Снег между пальцами пропитался кровью.

— Бывало и лучше, — тихо ответил стражник.

— Показывай.

Стражник повиновался. Страд сглотнул: левая половина лица Дамура представляла собой сплошную рану. Глаз, если уцелел, скрывался под кровавой пленкой. Уха не было.

— Да-а, — протянул прирожденный, осматривая стражника. — Сам виноват. Нечего было с мечом лезть. Арбалет тебе на что?

Дамур лишь дернул плечом. Маг применил кровоостанавливающее и приглушающее боль заклинания, повернулся к Страду.

— Ну а ты, олух, как умудрился от отряда отстать? Звать-то тебя как?

Страд назвался. Прирожденный удивленно поднял брови.

— Тот самый? Ученик Дролла?

— Да, это я, — смутившись, тихо подтвердил Страд.

— Понятно… Что ж, искать сейчас мракоборца времени нет, нужно защищаться. Поэтому пойдешь с нами.

Не успел Страд кивнуть, как в паре десятков шагов грохнулась очередная груда плоти, исторгнутая Червоточиной. Послышался влажный хруст. Скользкая громада задрожала.

— Сейчас еще твари появятся, — пробормотал маг, хмурясь. — А вот если мы им этого не позволим?..

Он шагнул вперед. Страд, поняв, что задумал прирожденный, кинулся следом.

— Постойте, — он обогнал мага, преградил путь.

— Что такое? — строго осведомился тот. — Я хочу предупредить появление чудовищ. Это намного легче, чем сражаться.

— Нельзя, — Страд замотал головой и второпях рассказал, что случилось с молодым прирожденным.

Маг нахмурился, отступил, глядя на чавкающую гору плоти.

— Вот как, — пробормотал он. — Червоточина преподносит сюрпризы… Тогда остается ждать. Дамур, готовь арбалет. Страд, будешь помогать.

Тот кивнул, совершенно не чувствуя уверенности. Пока битва с порождениями Червоточины показала, что он мало на что годен.

«Что со мной происходит? — размышлял Страд, оглядываясь. Неподалеку сражались еще три отряда. Пятеро чудовищ перли на людей, ловя тушами стрелы и заклинания. Вот одно упало. Поползло, но преодолело лишь футов тридцать. — Почему я не могу пользоваться магией, как обычно?»

Он не понимал — и поэтому боялся.

Из упавшей груды плоти, наконец, появились чудовища. Двое.

— Прекрасно, — прирожденный хищно оскалился. Посмотрел на Страда. — Тот, что справа — на тебе. Дамур, прикрывай мальчишку.

Страд попятился. Он был в отчаянии.

Твари очень сильны. Он видел, каких трудов даже Дроллу стоила победа над очередным чудовищем. А Страд в своем нынешнем состоянии…

Порождения Червоточины зарычали. И поперли на него и прирожденного.

Глава 5

С каждым днем Оннэрб тревожился все больше. Заканчивался уже второй месяц после событий на Станции Сдерживания, но последствия магической травмы мучили до сих пор. Боль мешала двигаться, говорить и даже дышать. Съеденное спустя несколько часов просилось наружу. Прирожденный исхудал и чувствовал, что теряет силы. Применять магию стало в разы сложнее.

Он поднял глаза, оглядел нескольких застывших неподалеку послушников — несчастных, одурманенных заклинаниями. Марионеток…

Да, марионеток, которые вот-вот начнут подозревать, что кукловод не совсем честен — и далеко не всесилен.

Ежедневно Оннэрб вливал в каждого члена общины порцию чародейства. Это и раньше, до эксперимента с Вимаром, было весьма непросто и болезненно. Теперь же ежедневная подпитка послушников превратилась в настоящее мучение, но Оннэрб не имел права показывать, что страдает.

Получалось ли? Маг не был уверен. Разумеется, никто из общины не осмеливался задавать вопросы — право первым начинать разговор имел только он, Оннэрб. Однако опальный чародей чувствовал, что послушники тревожатся. А где тревога, там и сомнения, от которых придется отгораживаться дополнительными заклинаниями, следовательно — причинять себе еще больше боли.

Пока Оннэрб внушил подопечным: он готовит нечто грандиозное, что требует немалых сил. Однако рано или поздно результаты своих трудов придется продемонстрировать.

«А трудов никаких и нет», — маг нахмурился: даже мысли усиливали тяжесть, уже почти два месяца не покидавшую голову.

Оннэрб с послушниками и другими жителями Баумары сидели в убежище уже третий час — узкая каменная кишка коридора, слабо освещенная стеклянницами, была полна народу. Кое-кто время от времени поднимал глаза к потолку, одними губами произносил молитвы. Притихшие дети не отрывались от родителей, самые маленькие спали. Разговоры — только вполголоса, очень редко и коротко. Взгляды, тоже редкие, могли сказать гораздо больше.

«Как всегда», — Оннэрб вздохнул, ребра тут же заныли. Вернулась донимавшая с утра тошнота.