Чернее (СИ)

Сквозь пелену слез я посмотрела на Таньку. После той истории она похудела на два размера, глаза ввалились и на лице застыло выражение "мир, иди на хуй". Иногда я замечала, как подрагивает сигарета у нее в руке.

Что с нами? Ведь не мы первые, не мы последние?

-- Что, друже, водка?

Я кивнула.

Пропащие мы, совсем пропащие.

Мать с отцом окончательно разругались и разбежались.

Мне это было не с руки, так как раньше их конфликты удачно заслоняли мое пьянство и безделье, а теперь все стало очевидно.

Прилетало с обеих сторон.

Мама кричала:

-- Ты пьяница, как и он!

Отец:

-- Истеричка, вся в мать!

Правда, иногда удавалось выклянчивать деньги то у одного, то у другого.

И пропивать.

Тетка с сестренкой уезжали в санаторий на три недели, но вещей набрали -- как на год.

Дядя позвонил мне и попросил помочь посадить ее на поезд. "Мил, она не верит, что мне тяжело тащить эти ее баулы, а у меня -- спина, между прочим".

Я согласилась.

Дядька защитился в прошлом году, тетка -- лет пять назад. Сестренка ходила в школу. Нормальная семья, не то что мы, дебилы.

Я несла теткину сумку, она больно била по ногам, я ругалась про себя, но терпела.

-- Мы на лавочке посидим, а ты сходи, купи мне воды минеральной в дорожку!

-- Дай и мне на пиво тогда!

-- Какое пиво в двенадцать дня!

-- За твой отъезд!

-- Дома отпразднуешь! -- Тетя полезла в кошелек, достала деньги. -- Иди уже!

-- Я с папой! -- Сестренка, смешная худющая девочка на длинных ногах (синяков-то сколько, тонкая кожа -- наша фамильная, чуть-чуть где-то ударилась -- уже синяк) -- метнулась вслед за отцом.

-- У него и правда что-то со спиной! -- сказала я, посмотрев на удаляющуюся фигуру дяди. Он был каким-то перекошенным.

-- Он изменяет мне, Мил, -- вдруг не с того ни с сего сказала тетка.

-- Что?

-- Баба у него какая-то. Я знаю. Ты приди к нему сегодня вечером, а?

-- Э-э-э, да я не могу, у меня практика в школе, уроки...

-- Ладно, забудь.

Через несколько минут появился дядя. В одной руке у него была банка пива, в другой -- минералка.

-- Спасибо!

Тетушка спрятала бутылку в сумку.

-- Ма-а-ам, я так давно уже в поезде не ездила! -- протянула сестрека. -- Я даже чу-чух-чучух забыла, представляешь! Я так рада, что мы едем! Там ведь будет река?

-- Будет.

-- И лес?

-- Будет.

-- Здорово ведь, мама!

-- И можно будет гулять по ночам, да, мам?

-- Только со взрослыми!

Сестренка восторженно посмотрела на меня:

-- Здорово ведь, Мила, да?

-- Не то слово!

И тут я заговорила:

-- Знаешь, на звезды как засмотришься -- можно шею вывернуть! Здорово -- не передать! Чудо -- одно слово! А деревья как шумят, когда целый лес! Как будто с тобой говорят! А я как-то, когда была маленькая, ежика ночью нашла! Вышла в туалет -- а на дорожке ежика нашла!

-- Это у бабушки? -- спросил вдруг дядя.

-- Да, -- сказала я, посмотрев ему в глаза. -- Да.

-- Хорошо там было, -- ответил он и отвернулся.

А потом прибыл поезд, и они уехали.

Когда мы шли к остановке, дядя бросил:

-- Ради дочки не разводимся.

Я молчала.

-- Ты-то замуж не собралась еще?

Я мотнула головой.

-- Ну и хорошо.

-- Дядь Саш, дайте на проезд, я кошелек забыла.

-- А, ну на, возьми!

-- Так у меня сдачи нет! Я потом верну!

-- Брось, ерунда...

-- Ну, я побежала!

Я уехала. Я это сделала. Внезапно, сломив линию своей судьбы, я дернулась, вырвалась, вылетела.

И упала.

Хозяйка, женщина лет пятидесяти по имени Ирина Яковлевна, полная, с короткой стрижкой и невыразительным лицом, посмотрела на меня с ехидцей и спросила:

-- А ты в курсе, что водопровода в доме нет?

-- Как? -- Я аж глаза вытаращила.

-- Да так. Нет и все.

-- А вода как же? Течет из крана...

-- Течет, потому что в бочку налита. И насос качает.

-- А в бочке она откуда?

-- Из колонки.

-- А... как...

-- Ручками, ручками... ведро взяла -- и пошла...

У меня подкосились ноги.

-- Но я думала... что тут все как в городе...

-- За такие-то деньги?

Я присела.

-- Хоть бы мама не узнала...

-- А что мама? -- Хозяйка посмотрела на меня как-то более тепло.

-- Мама расстроится, что мне придется носить тяжелое.

И тут я заплакала.

-- Мама не хотела бы, чтоб я так жила. Она хотела бы, чтоб я жила... жила... как человек!

-- Брось, ну что ты! -- сказала хозяйка совсем примирительно. -- Мы неплохо живем! И потом -- зимой мы воруем воду из труб... ну, отопления. Мыться можно спокойно, только если уж совсем сильно топят, можно обвариться.

-- Я сварюсь под душем! -- выдохнула я со всхлипом. -- Какая глупая и нелепая смерть!

-- А еще... -- Хозяйка наклонилась ко мне и доверительно улыбнулась: -- Мы тут воруем электричество...

Зато до города было недалеко.

Наверное, я могла вложить свои деньги во что-то лучшее, а может, и нет -- денег-то было не так много. Я копила пять лет на покупку этой комнатенки в пригороде Санкт-Петербурга. Часть денег я взяла в долг, поэтому мне приходилось работать довольно много, чтобы успеть отдать все в срок.

Я читала корректуры, писала статьи для журналов, в общем, делала, что умела и могла.