Чернила и кость

– Мне жаль, что мне пришлось с тобой так поступить, – прошептала Морган, а потом внезапно оказалась к нему так близко, что он ощутил ее дыхание на своей шее. – Пожалуйста, прости меня.

Когда она его поцеловала, ему казалось, что он проваливается в бездну. Ее мягкие теплые губы раскрылись, и Джесс просто потерялся во вкусе ее поцелуя, сладком и горячем. Кровь неслась по его венам, и все, о чем он мог думать, было то, что он хотел – нет, нуждался – в том, чтобы она продолжила к нему прикасаться.

Было темно и ярко одновременно, и Джесс понимал, что это неправильно.

Каким-то неведомым образом ему все-таки удалось оторваться от сводящего с ума ощущения, от прикасающихся к нему ее губ и снова сесть ровно. Он почувствовал удивление Морган, когда она потянулась было к нему снова, однако отпустила его, когда ее пальцы скользнули мимо его рубашки.

– Прости меня, – снова повторила она, и Джесс понял, что она теперь плачет, сдавленно и хрипло. – Мне пришлось так поступить, Джесс. Пожалуйста, не вини меня за это. Я хочу… Я хочу остаться, но я не могу вернуться туда. Я не хочу провести жизнь взаперти. И ты ведь тоже не желаешь мне подобной участи.

Он не желал. Видит бог.

– Ты можешь остаться, – сказал он. – Я никому ничего не расскажу.

Больше Джесс ничего не сказал. Он скинул ботинки и улегся на кровати, не раздеваясь. Устроился на самом краю, чтобы и для Морган осталось место лечь. Поколебавшись несколько секунд, она тихонько легла на бок у него за спиной. Она была горячей, точно в лихорадке, однако больше его не касалась, пока не протянула руку и не положила ладонь ему на плечо.

– Спасибо, – прошептала она.

Джесс ничего ей не ответил. Он долго не мог уснуть, не мог сомкнуть глаза даже после того, как услышал ее спокойное, медленное и размеренное дыхание. Не мог уснуть, когда во сне Морган подвинулась и прижалась к нему.

Однако в конце концов Джесс закрыл глаза и позволил сну его одолеть.

* * *

Вокруг все еще стояла непроглядная тьма, и Морган по-прежнему спала, прижавшись к Джессу, когда он вновь открыл глаза и шевельнулся, пытаясь вспомнить, где находится. «Быть может, это всего лишь сон. Может, это один из тех снов, из-за которых потом чувствуешь себя только хуже, я проснусь и осознаю, что она мертва, и это просто мое подсознание сыграло со мной злую шутку».

Однако у Джесса опять болел бок, так сильно, будто его обожгли греческим огнем, и эта боль, как ничто другое, убедила его в том, что он вовсе не спит. Он повернулся во сне и теперь лежал на спине. Локоны Морган разметались по его груди, и Джесс сделал вдох, наслаждаясь ароматом ее волос. Он осторожно коснулся ее руки и почувствовал, как она просыпается. В этот момент Джесс ощущал себя комфортно… Странно, но комфортно.

И тот предательский голосок внутри опять напомнил ему о том, что Морган подставила его, чтобы обмануть Вульфа, и что, быть может, она продолжает дурачить Джесса и теперь. Заставляет его поверить в чувства, которые не могут быть настоящими. Заставляет его поверить в то, что Джесс ей небезразличен. «Ну и не важно, – сказал Джесс своему внутреннему голосу. – Если это поможет ей сбежать от оков и заточения в Железной башне, не важно, врет она мне или нет. Важно лишь ее спасение. Она должна остаться свободна, и не важно, какой ценой».

Джесс внезапно ощутил, как металлический вагон дернулся. Потом дернулся снова.

Морган подняла голову.

– Что-то не так, – сказала она. – Ты почувствовал…

Поезд заскрипел, и все вокруг пошатнулось.

Красный свет загорелся, потух и опять загорелся, и в этом свете Джесс увидел, как вещи внутри его комнаты взмывают вверх, словно вокруг исчезла враз гравитация. Каждый раз, когда свет мигал и загорался вновь, предметы оказывались на других местах, однако Джесс не чувствовал никакого движения.

А потом внезапно все начало двигаться. Джесс почувствовал себя будто в невесомости, слетев с кровати и врезавшись в стену, и ему пришлось прикусить язык, чтобы не закричать от боли, пронзившей его не до конца заживший бок. Морган рухнула рядом с ним, вытянув руки над головой, чтобы удержаться и не врезаться в Джесса, а поезд все продолжал гудеть.

Нет, не поезд. Этот жуткий звук издавали тормоза, осознал Джесс. Скрип раскаленного металла, который не должен был так накаляться. Поезд дернулся, двинулся вновь, а потом опять дернулся. Теперь Джесс слышал, как кричат в своих комнатах остальные.

Снова сделав резкий рывок, поезд окончательно остановился. Джесс закашлялся, внезапно вдохнув полные легкие едкого дыма. Что-то под поездом горело.

Джесс повернул голову, чтобы взглянуть на Морган, но вокруг опять воцарилась тьма, и Джесс ее не увидел, хотя чувствовал тепло ее тела рядом с собой. Он слышал, как она тоже задыхается и кашляет.

– Ты цела? – выдавил из себя Джесс.

– Да, – ответила Морган. – Мы остановились.

Но ведь Александрийский экспресс никогда не делает остановок.

Одна из ламп мигнула над кроватью, и Джесс смог увидеть Морган. Она выглядела напуганной и мрачной.