Чернила и кость

Спасли и изгнали одновременно. Джесс не мог это осознать. Все, что говорил сейчас ему Санти, совсем не вязалось с тем, что он ожидал услышать. Джесс думал, что знает Вульфа. Все думали, что знают его.

Однако Вульф оказался совсем не тем человеком, каким все его представляли. Никто даже не догадывался об истине.

– Я… я пришел вовсе не из-за Морган, – сказал в конце концов Джесс. – Я понимаю… понимаю, почему вы хотите, чтобы Вульф был подальше от всех этих проблем. Однако я пришел из-за Томаса.

– О боже. – Санти на миг опустил голову на руки, как будто она разболелась из-за Джесса. – Хватит. Хватит всего этого. Он пытался не думать о тебе и твоих друзьях, но ему пришлось, и когда он начал за вас переживать… Я не хочу, чтобы он снова оказался в подобной ситуации. В такой опасности. – Санти умолк, и его взгляд застыл на чем-то за спиной Джесса.

Растерянность и грусть исказили черты лица Санти, и Джесс все понял еще до того, как прозвучал низкий голос Вульфа:

– Это мое решение, Ник. Не твое.

Профессор Вульф был полностью одет. Либо он еще не спал, либо спал в одежде, однако выглядел слишком бодрым и свежим, совсем не как после пробуждения. Профессор уселся на пустой стул за столом, и несколько секунд они с Санти молча смотрели друг на друга.

Санти проиграл в этом поединке. Он покачал головой, поднялся из-за стола и вышел в маленькую кухоньку.

– Вы все слышали? – спросил Джесс.

– Могу догадаться, что он тебе говорил. – Взгляд Вульфа застыл на спине Санти, который начал греметь посудой. – Я пытался вырвать душу из Библиотеки. И проиграл. Прошлое в прошлом. А теперь рассказывай, зачем ты пришел.

– Крис, во имя Амона, не делай этого, – произнес Санти. – Уроки закончились. Забудь обо всем этом.

– Если ты варишь кофе, я буду с молоком, – непринужденно ответил Вульф.

– Я и так это знаю. Джесс?

– Эм… черный без сахара, сэр. – Джесс вырос на кофе, который варил его отец, тот был настолько горьким и черным, что казалось, пьешь ночь. – Спасибо. – Благодарить его казалось вообще абсурдной идеей, однако это вырвалось само. Джесс испытывал диссонанс оттого, что суровый капитан Санти ведет себя так гостеприимно, и он не мог уложить в голове все то, что только что узнал о прошлом Вульфа, Джесс совершенно не был к этому готов.

– Продолжай, – сказал Джессу Вульф. – Что со Шрайбером?

– Когда мы были еще в дороге, Томас показывал мне чертежи. Тогда я особо не придал этому значения, мои мысли были заняты… другими вещами. – Он думал об опасности. О смерти. О Морган, которая вдруг оказалась для него важнее всего остального. – Но дело в том, что он собрал то, что показывал мне на бумаге. Он, должно быть, сделал этот механизм еще до нашего отъезда из Александрии. Он хотел продемонстрировать его вам. Томас надеялся, что вы покажете его руководителю Артифекса.

– Еще одна автоматизированная машина? – Профессор Вульф выглядел скорее скучающим, чем обеспокоенным. Теплый, соблазнительный аромат свежезаваренного кофе разнесся по комнате, и Санти начал разливать напиток. Вульф откинулся на спинку своего стула, когда Санти поставил перед ним одну чашку, а потом вторую перед Джессом. Джесс неторопливо сделал глоток обжигающего напитка.

Затем Джесс снова посмотрел на Вульфа и ответил:

– Нет, сэр. Томас называет это печатным аппаратом.

Вульф как раз подносил чашку ко рту, но замер посреди движения, а потом поставил чашку обратно, не сделав ни глотка. Поставил осторожно. Санти тоже застыл. Джесс не совсем понял почему, однако осознал, что все плохо.

– Печатный, – повторил Вульф. – Объясни.

– Она копирует слова, – сказал Джесс. – С помощью чернил. На бумаге. Он назвал его печатным, потому что он… печатает чернилами на бумаге.

В комнате на миг воцарилась звенящая тишина. Темные, непроницаемые глаза Вульфа буквально впились в Джесса, а потом профессор произнес очень тихим голосом:

– И где этот агрегат сейчас?

– В доме Птолемея, – сказал Джесс. – В подвале.

– А чертежи?

– В личном журнале Томаса.

Профессор Вульф подскочил со своего стула так резко, что перед глазами Джесса на миг превратился в размытое пятно. Его чашка перевернулась, и кофе расплескался по столешнице из темного дерева. Джесс едва ли успел встать из-за стола до того, как Вульф подбежал к двери.

Капитан Санти внезапно преградил Вульфу дорогу, и на лице у него отразилось неподдельное отчаяние.

– Нет! – воскликнул Санти. – Кристофер, не надо.

Вульф опустил плечо и толкнул его, однако Санти был выше, сильнее и явно ожидал подобный ход. Ловким движением Санти поймал Вульфа и, уложив его одним броском на пол, придавил, когда Вульф попытался сопротивляться.

– Не надо. Я не стану наблюдать, как ты уничтожаешь себя. Я видел письмо. Я видел, что написала тебе мать.

– Отпустите его! – воскликнул Джесс и сделал шаг вперед. Из-за этого Санти отвлекся, уставившись прямо на него, и… у Джесса все похолодело внутри. Он сделал еще шаг вперед, хотя здравый смысл и инстинкт самосохранения умоляли его остановиться.

– Шрайбер записал все в своем личном журнале, Ник, – сказал Вульф.