Чернила и кость

Халила ничего не говорила, однако молча ждала, пока Томас допьет свою порцию. Он выпил воду, передал ей кружку обратно, и она отправилась к следующему, кто нуждался в помощи. Внезапно Джесс задумался, было ли ее спокойствие и впрямь признаком того, что с ней все в порядке, или за этим она скрывала шок и ужас, которые испытывала, просто справлялась с эмоциями иначе, чем другие.

– Mein Gott, – сказал Томас. Его голос звучал по-другому, безэмоционально, и Джесс отвернулся от Халилы, чтобы взглянуть на друга. Он смотрел на что-то на другой стороне комнаты.

Два врача стояли к ним спиной, рядом с Дантоном, а капитан Санти осенил крестом его тело. А потом Джесс видел, как Санти медленно натянул покрывало на лицо Дантона.

– Боже мой, – выпалил Джесс и поспешил к ним. Слова прозвучали, словно по привычке, однако он не смог сдержаться из-за потрясения. Это ведь не может быть правдой? Что Гийом мертв?

Дарио тихо выругался на испанском. Морган, которая прибыла, пока внимание Джесса занимало что-то другое, поднялась на ноги и поспешила к ним. Она хотела подойти к телу Дантона, однако один из врачей схватил ее и отвел в сторону. Она заплакала. Джесс хотел подойти к ней, однако не был уверен, что ноги его не подведут.

С новой волной ветра прибыл Кристофер Вульф. Он не упал. Он даже не остановился, чтобы перевести дыхание. Профессор Вульф зашагал, словно просто вышел из одного места и зашел в другое, прошел мимо Джесса и Томаса к тому месту, где Никколо Санти по-прежнему сидел, склонившись над накрытым телом Гийома.

Капитан Санти поднял глаза, увидел Вульфа. Он подскочил на ноги, остановив профессора буквально в шаге от тела. Когда Вульф попытался все равно подойти, Санти схватил его и не пустил.

– Нет, – сказал Санти. – Кристофер. Нет. Его больше нет.

Профессор Вульф сделал глубокий вдох, отвернулся и достал из кармана свой кодекс, чтобы отправить сообщение. Он написал что-то резко и быстро. Кодекс звякнул секундой позже, оповещая об ответе, и Вульф отошел в дальний темный угол комнаты.

Это, решил Джесс, самое эмоциональное выражение, какое он когда-либо видел на лице Вульфа. Или Санти, если уж на то пошло. Как будто землетрясение на прежде твердой почве.

Капитан Санти вышел вперед, пока профессор Вульф был занят.

– Поднимайтесь, – сказал он. – Нам нужно идти.

– А что насчет Гийома? – спросила Халила.

– Его отправят к родным настолько быстро, насколько это возможно, – ответил Санти. – Кто-то хочет сказать о нем пару добрых слов?

На миг воцарилась идеальная тишина, никто не шевелился, а потом заговорил Дарио Сантьяго:

– Он мне не нравился, но первым пошел он, а я нет. Смелый. Полагаю, это о многом говорит.

Капитан Санти кивнул. Он покосился на Вульфа, который по-прежнему не шевелился.

– На выход, – сказал он. – Живо.

Большинство уже вышли, когда профессор Вульф наконец повернулся от угла и подошел к двери. Морган приостановилась. Она коснулась рукава Вульфа, когда он проходил мимо, и, несмотря на то что ее слова прозвучали очень тихо, Джесс был достаточно близко, чтобы услышать:

– Профессор, я все видела. Я хотела вам сказать. Я видела…

Профессор Вульф повернул голову и сурово, почти что дико, на нее посмотрел.

– Ты не могла бы его спасти, – сказал он. – Даже если бы была скрывателем, каковым, я напоминаю, ты не являешься. Это не твоя забота. – Он выдернул свой рукав из ее рук и поспешно вышел.

Морган кивнула. Она покраснела, и у нее на глазах блеснули слезы.

Профессор Вульф сказал ей хранить свою тайну.

Однако Джесс задумался, а сказал ли он ей всю правду.

Записки

Письмо, подписанное именем Кристофера Вульфа, Аристиду Дантону, отцу Гийома Дантона.

Написано не Вульфом.

Моей печальной обязанностью является оповестить вас о том, что ваш сын Гийом погиб от ран, полученных во время телепортации из Александрии на фронт Оксфорда во время исследовательской миссии. Подобное случается редко и неожиданно, и, несмотря на то что наши специалисты отдела Медицины прибыли к нему на помощь моментально, спасти ему жизнь было невозможно.

Мы рассмотрим вопрос о том, чтобы заложить камень с его именем в холле Великой библиотеки знаний, и его имя, и его подвиги будут увековечены в истории.