Чернила и огонь

– Это была печать Библиотеки Еврейской общины Рима.

22

– В сентябре 1943 года, – начал он свой рассказ, – два человека из Штаба рейхсляйтера Розенберга посетили синагогу Лунготевере де Ченчи в Риме, в которой располагались две самые важные еврейские библиотеки в стране: Библиотека Раввинского училища и Библиотека Еврейской общины. Несколько недель спустя нацисты отправили туда два больших поезда и наполнили их содержимым обеих коллекций.

Я проследовала за Олегом к ближайшему стеллажу, и он извлек оттуда пухлый фотоальбом. Когда он его открыл, то оттуда на нас взглянула черно-белая фотография, на которой были изображены мужчина и женщина, стоявшие возле горы книг высотой в пару метров. Форма, в которую был одет этот тип, и в первую очередь повязка со свастикой у него на плече не оставляли сомнений в том, кем он был.

– В марте 1947-го, после того, как Германия проиграла, Библиотеку Раввинского училища вернули, хотя и не полностью. Считается, что недостающие книги были уничтожены во время какой-то из бомбардировок.

– А вторая библиотека?

Улыбка, появившаяся на лице Олега, выдала его удовлетворение. Именно этого вопроса он и ждал.

– Об этом и речь, Грета: две библиотеки были вывезены из Рима, но вернулась только одна. Библиотека Еврейской общины потерялась по дороге.

Это откровение меня озадачило. Не давая мне времени прийти в себя, Олег перешел к следующей странице. На новой фотографии было видно несколько стопок книг, прислоненных к стене. Это вполне могли быть экземпляры с предыдущего фото, просто рассортированные и упорядоченные.

– Как я тебе уже рассказывал, грабежи нацистов не ограничились одной Германией. Альфред Розенберг посылал своих людей туда, где присутствовали евреи, чтобы найти там коллекции или библиотеки, которые можно было бы экспроприировать из-за их важности или значимости.

Он продолжил перелистывать страницы, пока не остановился на фотографии, которая меня особенно поразила. На ней была изображена полуразрушенная стена, внутрь которой кто-то поместил огромную коллекцию книг, расположив их так, чтобы они как можно меньше оттуда выпирали. Должно быть, кто-то спрятал все эти экземпляры в дыру в стене, чтобы уберечь их от грабежей.

– Вот – еще одна история о мужчинах и женщинах, которые рисковали жизнью, чтобы спасти библиотеки от грабежей, которым их подвергал Штаб рейхсляйтера Розенберга. Например, в Амстердаме группа добровольцев отправила произведения искусства в бункер, располагавшийся в Рейксмюсеуме[13], скрытый под прибрежным песком. Посылка состояла из пяти ящиков с книгами, среди которых было около шестидесяти манускриптов семнадцатого века и восемь инкунабул.

Олег перечислял эти цифры без запинки, словно хорошо запомнил и усвоил их.

– Мы говорили о Сарасоле, – напомнила я ему. – О каких-то списках, с которыми он сверялся, когда все тут изучал.

Абсолютно не рассердившись, Олег воспринял мое нетерпение спокойно, отложив фотоальбом в сторону. Затем он достал какую-то папку, вытащил из нее пачку документов и протянул ее мне. На первой странице был штамп правительства Италии и печать с надписями на иврите.

– В 2002 году, – объяснил он, – итальянское правительство создало рабочую комиссию, которая должна была расследовать кражу обеих библиотек и в первую очередь попытаться найти местонахождение Библиотеки Еврейской общины. Известно, что когда ее разграбили, она состояла из семи тысяч книг, среди которых было немало инкунабул итальянских издателей. А еще там были средневековые манускрипты, трактаты по астрономии и ботанике, португальская инкунабула 1494 года и множество редких экземпляров, которые приобрели испанские евреи-сефарды.

Я мысленно прикинула, сколько могла бы стоить эта библиотека, если бы ее когда-нибудь нашли. Для подобных случаев придумали термин «не поддается исчислению». Перелистнув несколько страниц отчета, я просмотрела его по диагонали, чтобы получить общее представление о его содержании, но Олег меня опередил:

– После нескольких лет работы комиссия пришла к выводу, что обе библиотеки отправили в Германию на тех поездах в 1943 году, но разными маршрутами. Второй поезд, в котором, вероятно, и находилась Библиотека Еврейской общины, так и не добрался до места назначения.

Я нашла посвященный этому абзац ближе к концу отчета, в заключении.

– Видимо, он был уничтожен во время бомбардировки, – отметила я.

– Исследователи исключили такую возможность.

Олег смотрел на меня с самодовольным выражением лица: он гордился тем, что у него был готов ответ на любое мое сомнение. Я начала о чем-то подозревать, или, скорее, опасаться того, что задумал библиотекарь. За всей той самоотверженностью и пылкостью, с которой он рассказывал о Штабе рейхсляйтера Розенберга и украденных книгах, наверняка скрывался какой-то интерес, который выходил за рамки того, чтобы вернуть их законным владельцам.

– Ты думаешь, эта библиотека сохранилась, да?

Он отреагировал на мой вопрос, широко распахнув глаза. Словно удивился тому, что после всего, что он мне выложил, я все еще в нем сомневалась. Я ему почти поверила.