Чернила и огонь

– Розенберг лично отбирал людей, которые входили в ШРР, – как ни в чем не бывало продолжил Олег, словно не услышал моего вопроса. – Это был его Троянский конь, главный проект в его жизни, поэтому он никому не доверял. Например, Йоханнес Поль до войны был библиотекарем.

Он указал на типа, стоявшего слева от Розенберга. Мужчина напоминал неприметного чиновника, у которого в жизни не было больших забот, кроме как выполнить свою работу максимально выгодно и эффективно.

– А прежде чем стать библиотекарем, он был священником, – добавил он. – Можно сказать, обратился в нацизм. Он фактически был правой рукой Розенберга. Известно, что он ездил в Нидерланды, Италию, Грецию и Польшу, составляя библиотечные списки и изучая частные коллекции для ШРР. Именно он решал, какие книги нужно украсть, а какие не заслуживали иной участи, кроме того, чтобы их уничтожили.

– Серьезная ответственность для простого библиотекаря.

– Розенберг слепо ему доверял. Это – настоящий парадокс, потому что на Нюрнбергском процессе именно подробные речи Поля сыграли решающую роль в вынесении ему обвинительного приговора. – Снова взглянув на лицо этого человека, я попыталась представить, как посреди лежащего в руинах города он допрашивает библиотекарей и совершенно безнаказанно принимает решения по поводу тех или иных коллекций. – А вот сам Йоханнес Поль избежал наказания. Он устроился работать в издательство и прожил всю оставшуюся жизнь относительно спокойно.

– Как такое возможно? Если он был важным членом Штаба рейхсляйтера Розенберга, то почему его не осудили?

– Грета, тебе нужно кое-что понять. Когда закончилась война, то восстановление Германии стало главной целью союзников. Они поторопились забыть свои разногласия и сосредоточились на новом враге, надвигавшемся с востока. Высшее руководство Третьего рейха в спешке судили и вынесли ему обвинения, но дальше правосудие не зашло. Попробуй представить себе рыболовную сеть, предназначенную для ловли крупной рыбы, через отверстия которой выскальзывают более мелкие рыбешки. Многие чиновники, которые, как и Поль, принимали активное участие в совершенных во время войны зверствах, вернулись на свои рабочие места и продолжили работать как ни в чем не бывало. Мантра «я просто выполнял приказы» стала настоящим девизом для всех этих типов. Внезапно сложилось впечатление, что в Германии вообще никогда не существовало нацистов.

Я не могла поверить своим ушам. Как и все остальные, я слышала истории о нацистских преступниках, которым удалось скрыться от правосудия, сбежав в другие страны и сменив имя. Но чего мне никогда не приходило в голову, так это того, что были предприняты какие-то сознательные меры, чтобы они остались безнаказанными за свои преступления.

– На самом деле, – рассказывал он, – немало нацистов были арестованы через много лет после окончания конфликта в первую очередь благодаря частным инициативам. Думаю, тебе знакома история Симона Визенталя.

Да, она была мне знакома. Я слышала об этом знаменитом охотнике за нацистами, бывшем узнике концлагеря Маутхаузен, который поймал более тысячи ста военных преступников и отдал их под суд. Его жизнь послужила сюжетом для десятков романов и фильмов.

– А этого, – указал он на мужчину, стоявшего по другую сторону от Розенберга, – зовут Херманн Хербст.

Глаза упомянутого им человека казались маленькими за стеклами крошечных круглых очков. У него были слегка скошенный подбородок и мальчишеское лицо, контрастировавшее с редкими усиками, которые он, казалось, отрастил специально, чтобы никто не принял его за ребенка.

– Хербст и Поль были не разлей вода. До войны они вместе работали в Государственной библиотеке Пруссии, и Розенберг нанял их почти одновременно. В ноябре 1943 года их отправили в Италию, чтобы проинспектировать две библитеки.

– И ты считаешь, что один из этих типов мог спрятать Библиотеку Еврейской общины, чтобы завладеть ею после войны.

Я постаралась, чтобы мой голос не выдал скептицизма, который вызвала у меня эта идея, но, похоже, у меня не получилось, так как Олег слегка покраснел.

– Это не такая уж и глупость, Грета. Например, Йоханнес Поль вполне мог это сделать. Он был опытным библиофилом, так что еще и был способен оценить каждую коллекцию, которую видел. Библиотеку Еврейской общины, он, несомненно, должен был посчитать уникальной и очень ценной. Тот факт, что в конечном итоге его не судили и не преследовали за преступления, говорит о том, что в отличие от своего начальника он был не убежденным нацистом, а просто прагматичным человеком. Он умер в 1960 году в Висбадене.

– А что насчет Хербста? – указала я на типа в крошечных очках.

– О нем почти нет информации. Известно, что он пользовался доверием Розенберга и везде ездил вместе с Полем. Он специализировался на испанской литературе XVIII века. Его след был утерян в 1969-м.

Эта информация заставила меня насторожиться. Олег без колебаний назвал годы смерти Йоханнеса Поля и Розенберга.

– Что, черт возьми, значит «след был утерян»?