Чернила и огонь

– Он совсем недолго прожил в Берлине, а потом, как полагают, уехал на юг Польши. – Олег произнес эти слова с безразличием, словно эта информация была для него не слишком важной. – Я тебе уже сказал, что времена были сложные. Многие немецкие граждане бежали куда могли в поисках лучшей жизни. Вполне вероятно, что Хербст был одним из тех, кто предпочел эмигрировать вместо того, чтобы остаться и восстанавливать страну.

Я снова изучила черты лица этого мужчины. Хербст и правда выглядел как человек, который сбежал бы, почуяв неприятности, хотя, пожалуй, делать подобные выводы по одной фотографии было не слишком честным.

Я помотала головой, чтобы избавиться от нерешительности. Я уже и так достаточно увлеклась, так что поспешила пресечь на корню энтузиазм Олега.

– Я здесь для того, чтобы найти библиотеку деда сеньора Фритц-Брионеса.

Библиотекарь скривился, словно получил удар в живот. Впрочем, я не чувствовала себя виноватой, что вот так грубо спустила его с небес на землю. Чем раньше он перестанет жить фантазиями, тем быстрее найдет себе более полезное занятие.

Тем не менее он просто так не сдался, он вытянулся, словно вдруг обрел божественное вдохновение.

– Грета, все это не ограничивается исчезновением Библиотеки Еврейской общины. Ты ведь заметила, что тут нет ни одного ценного произведения? – Я уже была готова ему ответить, но он даже не дал мне шанса попытаться это сделать. – Самые ценные экземпляры стали предметом спора между Штабом рейхсляйтера Розенберга и Главным управлением имперской безопасности, которое контролировал Гиммлер. Обе организации кишели падальщиками, которые хотели воспользоваться своим положением, чтобы разбогатеть, а больше им ничего и не нужно было. Они знали, что рано или поздно война закончится, поэтому должны были обеспечить себе солидные сбережения к тому моменту, когда это произойдет. Я уверен, что этот похититель книг не только спрятал Библиотеку Еврейской общины Рима, но еще и себе забрал неплохую добычу: лучшие книги из каждой коллекции, которая проходила через его руки.

– Ох, черт.

– Что такое?

– Ты сказал «похититель книг», Олег. Придумал ему прозвище. Веришь во всю эту историю от и до.

Он сделал удивленное лицо, словно не понимал, к чему я клоню, но для меня все было совершенно очевидным. Этот библиотекарь строил воздушные замки и менял аргументы в зависимости от того, во что хотел верить. Я с подобным уже сталкивалась.

В саму по себе мысль о том, что существовал некий человек, способный спрятать самые ценные произведения из каждой библиотеки, чтобы прибрать их к рукам после войны, было не просто трудно поверить. Она еще и подразумевала тот факт, что где-то существовала легендарная тайная коллекция.

А я, разумеется, уже давно перестала верить в мифы. Погоня за несбыточными мечтами обычно приносила мне намного больше проблем, чем удовлетворения.

– Это просто нелепость, – нахмурилась я.

Олег дружелюбно на меня взглянул. Мой скептицизм не только его не разочаровал, но, казалось, даже придал ему сил, чтобы продолжать во все это верить. Должна признать, что его одержимость меня заражала. Он заставил меня вспомнить, что я и сама была когда-то страстной библиофилкой, приходившей в полный восторг от одного лишь подозрения, что я обнаружила, как мне казалось, важную зацепку. Но ход времени и суровая действительность притупили это рвение. На его месте появились спокойная осмотрительность и уверенность в том, что на самом деле все не так увлекательно. Лучше жить, крепко стоя на ногах, чем тратить время на мечты о спрятанных сокровищах.

– Нелепость, – повторила я. – Представлять себе, что существуют какие-то алчные библиотекари, которые прячут инкунабулы и первые издания, – это уже за гранью. Почти невозможно сделать так, чтобы эти книги, если они все еще существуют, так долго оставались незамеченными.

Олег уже был готов мне возразить, но отбросил первый пришедший ему в голову аргумент и, вероятно, и второй. Третий он произнес нехотя, словно просто указывал мне на объективный факт:

– Себастьян тоже так считает.

«Умный парень этот Себастьян», – подумала я.

24

Себастьян не виделся с Олегом все утро. Он решил, что тот пошел в Лимб, где обычно проводил большую часть рабочего дня, хотя было странно, что он даже не поднялся, чтобы поздороваться.

Ту девушку, Грету, он тоже не видел. Может, она была с ним?

Или отказалась от своей работы, еще не начав?

Все это не имело значения. Он согласился принять ее из вежливости, но сомневался, что она была способна взять на себя порученное ей расследование. Как он сам сказал тому типу, мистеру Сарасоле, книги деда Фритц-Брионеса могут находиться где угодно.