Чернила, железо и стекло

– Какая-то бессмыслица! – с досадой воскликнула она. – Здесь нет даже намека на политические связи с карбонариями. Он лишь вскользь упоминает о Гарибальди. И Монтень вообще пишет очень завуалированно и непонятно. Может, он даже не болтал лишнего! Но тогда каким образом кто-то третий мог узнать о книге мира?

Фараз отодвинул стул от стола и уселся напротив Эльзы.

– Думаю, мы ищем не в том направлении. Давайте составим список тех, кто знал о существовании книги мира и хотел, чтобы она не попала в руки Гарибальди?

– Монтень был бы первым номером, но он уже мертв… Ой! – вскрикнула Эльза, оборвав себя на полуслове: ее осенило.

– Что?

– Порция! – позвала она.

Порция перегнулась через перила.

– Что еще?

Эльза нетерпеливо махала ей рукой.

– Иди сюда скорей! Я кое-что придумала.

С грохотом спускаясь по лестнице, Порция прокричала:

– Каза! Думаю, пора будить Лео.

– Синьору Лео… немного нездоровится, – тактично ответила Каза.

– Мне плевать, Каза. Силой вытащи его из постели и гони сюда! – Порция подбежала к столу и наклонилась к Эльзе. – Выкладывай, Эльза!

Эльза перевела взгляд с Фараза на Порцию:

– Для чего нужно было убивать Монтеня и сжигать его дом? Существуют же и другие – не менее действенные способы. Можно было, например, пристрелить людей Гарибальди или использовать усыпляющий газ против них. Почему именно пожар?

Фараз пожал плечами:

– Чтобы вызвать панику или уничтожить доказательства.

– Точно, – согласилась Эльза, щелкнув пальцами. – В Венеции Лео видел тело своего отца, но это была подделка – алхимический гомункул. Копия. А что, если Гарибальди за время дружбы с Монтенем рассказывал ему эту историю и Монтень воспользовался информацией?..

Фараз широко раскрыл глаза.

– То есть Монтень создал собственную копию? Что ж, вполне возможно. Но ему бы понадобился опытный алхимик, потому что сделать гомункула – весьма сложно. А воссоздать черты лица, вообще, очень трудоемко…

Эльза откинулась на спинку стула и покачала головой.

– Тело лежало ничком! А пожар стал отвлекающим маневром! Я имею в виду, что малое сходство не одурачило бы самого Гарибальди, но его приспешникам-карбонариям не пришло бы в голову вглядываться в физиономии. Даже мне не пришло, а ведь я из Паццереллонов.

Порция, задумавшись, нахмурилась:

– Неужели Монтень мог провернуть такое? В конце концов, он занимался криптографией, а не алхимией.

– Обмануть кого-то, используя их же уловки? – спросила Эльза. – Безусловно. Он всегда твердил, что он умнее всех.

Фараз стукнул по столу кулаком.

– Нам нужно удостовериться, действительно ли он мертв.

– Кто мертв? – произнес Лео, стоя на пороге.

Волосы у него были всклокочены. Юноша прищурился и скривился, как будто солнечный свет, проникавший в библиотеку, причинял ему боль. На нем до сих пор была вчерашняя одежда, вдобавок помятая и грязная. Разумеется, винные пятна на рубашке никуда не делись.

При виде юноши Эльза почувствовала, словно чья-то рука сдавила ей сердце.

С некоторым усилием Лео оторвался от дверного косяка и побрел к столику.

Плюхнувшись на свободный стул, Лео спросил:

– Значит, жив кто-то еще?

– Похоже, Монтень разыграл свою смерть, – объяснила Порция.

Чем больше Эльза считала это возможным, тем больше злилась на себя. Если Монтень жив, был ли он замешан в поджоге библиотеки? Устроил ли он пожар сам, прекрасно зная, что это приведет к уничтожению Вельданы?

Ее дом, ее наследие, ее люди – все могло погибнуть навсегда.

– Вот ублюдок! Если он жив, то он об этом пожалеет!

Лео поставил локти на стол и обхватил голову руками.

– Не могли бы вы говорить тише? У меня череп раскалывается!

Эльза сжала зубы.

– Я должна узнать, кто устроил этот пожар.

– Просто замечательно, – съязвила Порция. – И что мы будем делать? Отправимся в Париж и выкопаем гомункула из могилы?

Фараз просиял.

– На самом деле такую штуку легко провернуть. У меня есть аппарат…

– У тебя есть аппарат для раскопок могил? – взвизгнула Порция.

Лео поморщился.

Фараз поднял руки вверх.

– Нет, аппарат не принадлежит мне! Я не провожу эксперименты над людьми, помните? Его оставил предыдущий владелец лаборатории, и машина лет сорок простояла, накрытая брезентом. Я даже не уверен, работает ли он еще.

– Вообще, он работает, – пробормотал Лео.

Все уставились на него.

– Что? – сказал он, защищаясь. – Какая-то таинственная машина занимала много места в лаборатории алхимика. Вот я ее и позаимствовал.

После неловкой паузы Фараз прокашлялся.

– Сложность состоит в том, как найти могилу Монтеня. Мы ведь не можем появиться в Париже и заявить, что собираемся, например, эксгумировать тело? Существуют строгие законы.

– Если бы кто-то из нас знал хоть одного революционера из сети шпионов по всей Западной Европе! Как думаете, у карбонариев есть сообщники в Париже? – спросила Порция.

– Отличный план! Немного вздремну и все обдумаю, – сказал Лео.

– Идея! – Порция схватила Лео за руку и с силой вытащила из-за стола. – Я знаю, что ты должен делать!

* * *

Розалинда встретила Лео на крыльце.

Взгляд у Розалинды был хмурый и пронзительный.

– У тебя похмелье, племянник?