Чернильное сердце

Разбойники бесчинствовали на проселочных дорогах, по обыкновению нападая на одиноких путников. Они грабили караваны с богатыми товарами, разоряли деревни и города, не давая покоя мирным жителям, и всякий раз прятали добычу в своем тайнике – неприметном, надежно укрытом месте, подальше от людских глаз.

Али-Баба и сорок разбойников

Фарид сверлил взглядом темноту, и у него уже болели глаза, но Сажерук все не возвращался. Среди ветвей мальчику даже стало мерещиться его покрытое шрамами лицо, а в опавшей листве слышался едва уловимый шорох его беззвучных шагов. Но Сажерук не появлялся.

Фарид привык вслушиваться в ночь. Много, бесконечно много ночей провел он так, научившись больше верить своим ушам, нежели глазам. В той, другой жизни, где мир вокруг него был не зеленым, а песочно-коричневым, глаза могли подвести его, уши – никогда.

Однако в ту ночь, самую длинную в его жизни, Фарид напрасно вслушивался. Сажерук так и не вернулся. На рассвете, когда над холмами прояснилось, Фарид пошел к пленникам, чтобы дать им воды, немного сухарей и оливок.

– Ну же, Фарид, развяжи нас! – сказал Волшебный Язык, когда мальчик протянул ему сухарь. – Сажерук давно должен был вернуться, ты ведь и сам это знаешь.

Фарид молчал. Ему было приятно слушать голос человека, который выманил его из прежней безрадостной жизни. Но Сажерука, сам не зная почему, мальчик любил больше, а Сажерук поручил ему сторожить пленников. Но развязывать их он не велел.

– Ты же умный мальчик! – сказала женщина. – Ну на минуточку попользуйся головой по назначению, а? Хочешь, чтобы сюда явились люди Каприкорна и нашли нас всех? То-то будет картина: мальчик, охраняющий двух связанных взрослых, которые не могут пошевелить ни рукой, ни ногой, чтобы ему помочь. Да они со смеху умрут.

Как бишь ее зовут? Ах да! Э-ли-нор. Фарид никак не мог запомнить это имя. Оно тяжело лежало на языке, словно как камень-голыш, и было похоже на имя волшебницы из далекой страны. Мальчик стеснялся ее: она смотрела на него как мужчина – беззастенчиво и бесстрашно, да и голос у нее иногда становился как рык льва…

– Нам нужно вниз, в деревню, Фарид! – пытался убедить его Волшебный Язык. – Мы должны выяснить, что случилось с Сажеруком и с моей дочерью.

Ну да… Девочка с ярко-синими, как небо, глазами и темными пушистыми ресницами… Фарид бездумно чертил палочкой по земле.

– Наверное, он нас не понимает! – сказала Элинор.

Фарид кинул на нее сердитый взгляд:

– Я все понимаю!

Он прекрасно их понимал, как будто никогда не говорил на другом языке. Ему вспомнилась красная церковь. Фарид раньше никогда не видел таких зданий, и Сажерук объяснил ему, что раньше это была церковь. Он вспомнил человека с ножом. Таких людей в его прежней жизни было много. Все они очень любили свои длинные ножи и с их помощью совершали ужасные вещи.

– Ты же сбежишь, если я развяжу тебя. – Фарид нерешительно смотрел на Мо.

– Не бойся, не сбегу. Или ты и правда думаешь, что я оставлю свою дочь у Басты и Каприкорна?

Да, это их имена. Баста и Каприкорн. Человек с ножом и человек с бесцветными, водянистыми глазами – разбойник и убийца. Фарид знал о нем все – по вечерам у костра Сажерук о многом ему рассказывал.

– Лучше пойду я, – сказал Фарид, с такой силой воткнув в землю палочку, что она сломалась. – Я умею украдкой проникать в чужие деревни, дома и даже дворцы. Так я раньше зарабатывал на жизнь. Ты же знаешь.

Мо кивнул.

– Они всегда посылали меня, – продолжал Фарид. – Кто заподозрит худющего мальчишку? Я мог все разведать: когда меняются часовые, где легче скрыться, где живет главный богатей города. Если все проходило гладко, они давали мне еду. А если что-то было не так – били, как собаку.

– Они? – спросила Элинор.

– Разбойники, – ответил Фарид и стал смотреть вниз на деревню, на крыши домов, освещенные первыми лучами солнца.

– Ладно, – сказал Мо, – может, ты и прав. Иди и все разузнай, только сначала развяжи нас, ведь если они тебя поймают, мы не сможем тебе помочь. И потом, если вдруг появится змея, хочется, чтобы руки были свободны.

Элинор испуганно оглянулась, как будто и вправду услышала, как ползет змея. Фарид вглядывался в лицо Мо, пытаясь понять, могут ли его глаза доверять этому человеку, ведь уши и так ему верили. Наконец, не проронив ни слова, он вытащил из-за пояса нож, подаренный ему Сажеруком, и разрезал связывавшие пленников веревки.

– Слава богу! – воскликнула Элинор, растирая затекшие руки и ноги. – Все тело онемело, стало как деревянное, ничего не чувствую. А ты как, Мортимер? Разогнуться можешь?

Фарид глядел на нее с любопытством.

– Ты совсем не похожа на его жену. Ты его мать? – спросил он, указывая на Мо.

Лицо Элинор покрылось красными пятнами.