Чернильное сердце

Сорока сидела в установленном под портретом сына зеленом бархатном кресле с высокой спинкой так, словно аршин проглотила. Весь ее вид говорил о том, что сидеть праздно она не привыкла: женщина, которая изо дня в день работает не покладая рук, без дела чувствует себя не в своей тарелке. Но иногда ее уставшее тело все-таки вынуждало ее присесть в это громоздкое кресло, и Мегги увидела ее отекшие, бесформенные ноги. Сорока поймала взгляд девочки и одернула подол.

– Он сказал, зачем я тебя вызвала? – С трудом, стиснув зубы, она поднялась, опираясь о стоявший рядом столик. Баста со злорадной улыбкой отметил, что она все слабеет, но Сорока бросила на него такой ледяной взгляд, что его улыбка тут же пропала. Она подозвала Мегги. Девочка замешкалась, и Баста подтолкнул ее в спину. – Подойди ко мне, я хочу показать тебе кое-что.

Сорока медленным, но уверенным шагом подошла к пузатому комоду с изящными, изогнутыми ножками, на котором между двумя бледно-желтыми лампами стояла деревянная шкатулка с узором из крошечных дырочек.

Когда Сорока подняла крышку, Мегги в испуге отпрянула – в шкатулке лежали две тонкие змейки, длиной с руку Мегги от локтя до кисти.

– У меня в комнате всегда определенная температура, чтобы они не засыпали, – объяснила Сорока и, открыв верхний ящик комода, достала оттуда перчатку из прочной черной кожи. Перчатка была такая жесткая, что она с трудом натянула ее на узкую руку. – Твой друг Сажерук очень подвел Резу, попросив ее найти книгу. – Сорока, сунув руку в шкатулку, схватила одну змейку. – Поди сюда! – крикнула она Басте. – Живее! – И протянула ему извивавшуюся змею.

По лицу Басты Мегги видела, как все в нем восстало против этого приказа, но он послушно подошел и взял змею в руки, стараясь держать ее как можно дальше от себя.

– Басте не нравятся мои змейки, – с улыбкой сказала Сорока. – И никогда не нравились. Он вообще, насколько мне известно, ничего, кроме своего ножа, не любит. А еще он уверен, что змеи приносят несчастье, хотя это чушь собачья.

Мортола протянула Басте вторую змею, и в разинутой пасти Мегги увидела маленькие ядовитые зубы. На мгновение ей стало почти жаль Басту.

– Хороший тайник, верно?

Сунув руку в шкатулку в третий раз, Сорока достала книгу. Мегги догадалась бы, что́ это за книга, даже если бы никогда прежде не видела ее яркую обложку.

– В этой шкатулке я храню ценные вещи, – сказала Сорока. – Только Баста и Каприкорн знают, что в ней лежит. Бедняжка Реза – надо отдать ей должное, она смелая женщина – обыскала почти все комнаты, но до моего ларца так и не добралась. А она любит змей. Мне не встречалось еще ни одного человека, который совсем не боялся бы их. Но однажды змея ее все-таки укусила. Так ведь, Баста? – Сорока сняла перчатку и насмешливо посмотрела на него. – Басте нравится пугать змеями женщин, которые не уступают ему. Но с Резой у него ничего не вышло. Напомни-ка мне ту историю! Она как будто подложила змею тебе под дверь?

Баста молча держал змей, которые извивались у него в руках.

– Положи их обратно! – приказала Сорока. – Только осторожно! – И она вернулась в кресло, держа книгу в руке. – Садись! – велела она Мегги, указав на низкий табурет, стоявший рядом с креслом.

Мегги села, незаметно озираясь по сторонам. Комната Мортолы казалась ей доверху набитым сундуком с сокровищами. В ней было слишком много всего: подсвечников, ламп, ковров, картин, ваз, фарфоровых статуэток, искусственных цветов и позолоченных колокольчиков.

Сорока с насмешкой взглянула на нее. В невзрачном черном платье, девочка сидела в большом кресле, как кукушка, забравшаяся в чужое гнездо.

– Что скажешь? Великолепная комната для служанки, не правда ли? – сказала она гордо. – Каприкорн меня любит и ценит.

– Вы его мать, а он поселил вас в подвале! – возразила Мегги.

Почему она не откусила себе язык? Сорока смотрела на нее с такой ненавистью, что Мегги, казалось, чувствовала на горле ее костлявые пальцы. Но Мортола неподвижно сидела, уставившись на нее немигающими птичьими глазками.

– Тебе старый колдун сказал, да?

Крепко сжав губы, Мегги посмотрела на Басту. Он укладывал змею в ларец и, кажется, ничего не слышал. Знал ли он секрет Каприкорна? Мегги не успела подумать об этом – Мортола положила книгу ей на колени.

– Если ты проговоришься кому-нибудь и скажешь об этом хоть полслова, – прошипела Сорока, – я собственноручно приготовлю тебе угощение – экстракт аконита, несколько ягод тиса и, пожалуй, немного цикуты. Будь уверена, после такого блюда ты будешь чувствовать себя не лучшим образом. А теперь читай!

Мегги взглянула на книгу. Тогда, в церкви, она не могла как следует разглядеть картинку на обложке. Сейчас у нее появилась такая возможность. Это был пейзаж – вероятно, фотография холмов вокруг деревни Каприкорна, а на фоне пейзажа – черное сердце в красных языках пламени.

– Начинай! – цыкнула на нее Сорока.