Чернильное сердце

– «У Каприкорна было много подручных, – начала она читать, – и всех их боялись в округе. Они пахли дымом и серой. Увидев кого-нибудь из них, жители запирали двери и прятали детей. Приспешники Каприкорна днем сеяли страх, а ночью кошмаром являлись во снах. Но было нечто, чего боялись больше, чем людей Каприкорна…» – Мегги казалось, что сила ее голоса нарастала с каждым словом.

Еще две строчки, потом нужно перевернуть страницу, и там буквы, написанные Фенолио. «Посмотри же, Мегги! – шептал он ей тогда, показывая листок. – Ну что может быть прекраснее букв? Волшебные знаки – кирпичики миров, знаки-утешители, спасители от одиночества, хранители тайн…»

«Пробуй на язык слово, Мегги, – говорил ей Мо, – пусть оно тает у тебя во рту. Чувствуешь краски, ветер, ночь, страх, радость, любовь? Почувствуй их, Мегги, и все оживет».

«…И называли Тенью. Тень являлась только по зову Каприкорна и была то красной, как огонь, то серой, как пепел, в которую огонь превращает все, что пожирает. Подобно языкам пламени, вспыхивающим в костре, она пробивалась из земли. Пальцы ее несли смерть, как и ее дыхание. Тень, безмолвная и безликая, вырастала у ног своего господина и, принюхиваясь, как гончая, идущая по следу, ждала, когда хозяин укажет ей жертву. Рассказывали, что Каприкорн приказал кому-то из кобольдов или гномов, искусных во всем, что связано с огнем, сотворить Тень из пепла его жертв. Никто не знал наверняка, но ходили слухи, что Каприкорн умертвил тех, кто вызвал Тень к жизни. Как и ее хозяин, Тень была бессмертна и безжалостна».

Мегги умолкла, словно ветер унес ее голос.

На гравии, покрывавшем площадку, что-то появилось, стало подниматься, вытягиваться, расправляя пепельно-серые конечности. Запах серы ел Мегги глаза, буквы стали расплываться, но нужно было читать, непрестанно читать до тех пор, пока чудовище росло все выше и выше, как будто стремилось дотянуться до неба своими серными пальцами.

– «Но однажды в теплую звездную ночь Тень явилась не на зов Каприкорна, а на девичий голос. Как только девочка назвала это имя, Тень обрела память и вспомнила всех, из чьего пепла была создана…»

Сорока тряхнула Мегги за плечо.

– Что ты читаешь?

Мегги вскочила, и старуха не успела выхватить у нее листок.

– «И она решила отомстить, – громко читала Мегги, – отомстить тем, кто наслал большую беду, кто отравил мир жестокостью…»

– Остановите ее! – Это был голос Каприкорна.

Мегги метнулась от Сороки, рискуя упасть с помоста.

И вдруг Дариус, пораженный происходящим, осторожно, не торопясь, будто у него было бесконечно много времени, поставил шкатулку на землю и схватил Сороку своими худыми руками. А Мегги продолжала читать, глядя на Тень, у которой действительно не было лица, а глаза были страшные и красные, как полыхавший огонь.

– Отнимите у нее книгу! – ревел Каприкорн, не в силах шагнуть. – Живо!

Но все остолбенели, глядя на Тень, а она стояла и вслушивалась в голос Мегги, как будто девочка поведала ей забытую историю.

– «И тогда Тень подошла к своему хозяину, – читала Мегги. Почему так дрожит у нее голос? Но разве легко убивать, даже когда это делает за тебя кто-то другой, – протянула к нему серые, как пепел, руки…»

Гигантское чудовище беззвучно двинулось…

Мегги пробежала глазами следующую фразу Фенолио: «И Каприкорн рухнул наземь, и его черное сердце остановилось…» Мегги не смогла произнести эти слова. Все оказалось напрасно.

Внезапно кто-то встал у нее за спиной – Мегги даже не заметила, как он поднялся на помост, а рядом с ним был мальчик, нацеливший свое ружье на скамьи. Но там все замерли. Ни один не шелохнулся, чтобы спасти Каприкорна. Мо взял у Мегги книгу, посмотрел на листок Фенолио и твердым голосом дочитал:

– «И Каприкорн рухнул наземь, и его черное сердце остановилось, и все, кто с ним жег, грабил и убивал, исчезли, как пепел, развеянный на ветру».

Покинутая деревня

В книгах встречаю я мертвых живыми, в книгах вижу я грядущие времена. Со временем все портится и проходит; все славное было бы предано забвению, когда бы Господь не дал в помощь смертным книги.

Р. де Бери[23]