Черно-белая история

— Сегодня наш сеанс будет проходить в непростых условиях. Во-первых, обычно мы не допускаем присутствие взрослых на сеансах, чтобы ребенок не чувствовал себя скованно. Во-вторых, перед гипнозом мы проводим предварительную консультацию, на которой врач определяет степень внушаемости пациента, его психологическую готовность к сотрудничеству с гипнологом. В случае, если установить доверительный контакт не удается, то попытки лечения гипнозом окажутся бессмысленными. Сегодня ни первый, ни второй пункты соблюсти не удалось, так что результаты, к моему великому сожалению, могут оказаться не столь впечатляющими, как бы мне хотелось.

Затем он развернулся ко мне.

— Благодарю за смелость. Как тебя зовут?

— Роман.

— Замечательное имя, — похвалил он меня. — Есть ли у тебя какие-то проблемы, с которыми ты не можешь справиться самостоятельно?

Я замялся. Считается, что рассказывать о своих заморочках первому встречному гораздо проще, чем близким людям. Возможно. Но не в присутствии сотен глаз, с нескрываемым любопытством внимающих каждому твоему слову. Душевным эксгибиционизмом я никогда не страдал, поэтому выворачиваться наизнанку перед залом мне совсем не улыбалось.

— Может, с учебой не порядок? — пришел мне на помощь психолог. — Двоек много?

— Ни одной, даже троек нет, — ответил я.

— А как складываются отношения с одноклассниками?

Врать мне не хотелось, да и в глазах этого гипнотизера было что-то такое, что заставляло говорить правду. Поэтому я честно ответил:

— По-разному.

— Угу-м, — задумчиво протянул он. — Девушка у тебя есть?

И в этом случае врать мне не пришлось:

— Нет, девушки у меня нет.

«Угу-у-у-м» на этот раз прозвучало еще протяжнее и многозначительнее.

— А что бы ты хотел изменить в себе или своей жизни?

— Вы говорили, что можете поднять самооценку… — пробормотал я.

Это было первым, что пришло мне в голову. Не рассказывать же при всех про Лару.

— Это само собой. Поднимем, — еще более задумчиво протянул дядька.

Затем он надолго уставился в пространство, потом перевел взгляд на меня. Оглядел внимательно и, наконец, решился:

— Ладно, начинаем.

Гипнотизер уверенно встал напротив меня, вперив в меня взгляд, и четко произнес:

— Сделай глубокий вдох, на выдохе закрой глаза и настройся на происходящее. Ты легко отличаешь мои слова от всех посторонних звуков. Ты в безопасности. Ты погружаешься в сон наяву. Глубокий вдох, выдох. Открой глаза и посмотри в центр моей ладони.

Я послушно разлепил веки, и мой взгляд уперся в растопыренную пятерню.

— Выбери точку на моей ладони, перенеси все внимание на нее. Рука медленно движется вниз, веки тяжелеют, глаза закрываются. Все внимание перенеси на свои глаза. Твои веки расслаблены, они не работают, они склеены. Ты ощущаешь приятное тепло, ты расслабляешься.

Это было последнее, что я услышал. Дальше моя голова свесилась на грудь, и я погрузился в клубящийся серый туман.

Вскоре туман рассеялся, открыв какой-то пыльный чердак или, наоборот, подвал, скудно освещенный золотистым светом. В центре подвала стоял тощий мальчишка в белом спортивном костюме, рядом сидела мохнатая черная собака, напоминающая большого пуделя. И парень, и пес с удивлением уставились на меня. Затем пудель повернул морду к мальчишке и сварливо осведомился человеческим голосом:

— Ну? Какого дьявола ты тут устроил?

Выглядел он при этом крайне недовольным.

— Это психолог, — ответил парень.

— Да ну! И как же я сам не догадался! И что он здесь делает?

В словах пса явственно слышалась издевка.

— С кем я разговариваю?

В диалог этих странных персонажей вклинился голос гипнотизера. Самого его видно не было.

Пудель проигнорировал вопрос. Он поднялся на лапы, вытянул морду вперед и принялся осыпать парня в белом костюме ругательствами. Ругался пес весьма изощренно, но не долго, — его опять перебил голос психолога:

— Роман, слушай только мой голос и отвечай только на мои вопросы.

Пес оборвал на середине очередное замысловатое ругательство и, наконец, обратил внимание на доктора.

— Слушай, ты, энурез Зигмунда Фрейда! Без тебя разберемся, мелкий паскудник, — гавкнул он.

— Извините, господин гипнотизер, но, похоже, пригласить вас было ошибкой, — сокрушенно развел руками парень в белом костюме. — Прошу меня извинить и удалиться. Тут вам не рады.

Однако дядька попался упрямый и так просто сдаваться не собирался.

— Роман, слушай только мой голос, здесь никого нет кроме тебя и меня…

— Как это никого нет? — удивился парень. — А как же мы?

— А ну быстро свалил из чужой головы, — зарычал пес. — Я дважды просить не стану. Р-р-р-р…

И, оскалив зубы, он двинулся куда-то за мою спину…

Когда я пришел в себя, бородач выглядел сконфуженным, зал озадаченным, а наша классуха, словно мячик в пинг-понге, металась между мной и доктором. Она с беспокойством заглядывала мне в глаза и тут же яростно набрасывалась на гипнотизера. Даже демоническая Азалия Сергеевна, которую не прошибить ничем, и та была непохожа на себя. Непривычное сочетание жалости и гнева исказило ее, обычно невозмутимое, лицо. Она погладила меня по голове, а затем обрушила все силы ада на бородатого психолога.