Черно-белая история

О чем я думал в эти дни? Не помню. Мне не хотелось думать. Хотя нет, вру. Думал, конечно. О том, что мог бы выйти победителем из этой ситуации. Раз за разом я прокручивал ее, словно проходил один и тот же эпизод игры, пробуя разную тактику и стратегию. Геймеры меня прекрасно поймут. Я представлял, как даю отпор Лариному избраннику, подбирал хлесткие фразы, способные если не сразить наповал, то хотя бы показать всю его никчемность. И все больше склонялся к мысли, что лучше бы мне не встречать Лару в этот день, — тогда бы я ничего не знал. И тогда, может быть, Лара не стала бы столь категорично вычеркивать меня из своей жизни. А иногда все, случившееся в тот роковой вечер, казалось мне не реальным. Эх, стереть бы этот день из своей жизни и пусть все будет по-старому…

С того рокового дня прошло две недели. Все это время мы с Ларой не разговаривали. Вернее, это она меня не замечала, а мне оставалось лишь любоваться ей издалека. Вот и сегодня я смотрел на Лару и был уже рад хотя бы тому, что она не подсмеивалась утром надо мной вместе со всеми. Хотя кто знает…

Как я и предполагал, еще вчера моя разрисованная физиономия расползлась по соцсетям и прочим местам «общего пользования». Это я успел выяснить еще до начала уроков. Так что насмешки и шуточки мне были гарантированы. По дороге я обдумал свое будущее поведение. Вариантов было немного — всего три.

Во-первых, можно было обернуть ситуацию в шутку, заявив со смехом: «Знаете, что вчера случилось? Уснул на вечеринке! Такое вот веселье, что скулы от зевоты сводило», и как ни в чем не бывало рассмеяться вместе со всеми. Зачем кому-то насмехаться надо мной, если я и сам смеюсь? Но вряд ли у меня получилось бы убедительно.

Вариант второй — высказать все, что я думаю о вчерашнем, и съездить зачинщику по морде. Зачинщик вычислялся на раз хотя бы по тому, кто занимался распространением фото. Это был Вован. И хотя меня стопроцентно ждала ответка с его стороны — он был выше и сильнее, лицо свое я бы не потерял. Но и от этого варианта я тоже отказался, остановив свой выбор на самом трусливом.

Словно страус, прячущий голову в песок, я решил не замечать насмешек. Это было не так уж и сложно, в школе достаточно укромных мест, где можно незамеченным отсидеться на переменах. А за неделю, даже если не появится новый объект издевательств, насмешки сами собой сойдут на нет.

Выпадая на каждой перемене из поля зрения одноклассников, я не знал, какие разговоры ведутся о вчерашнем, и что обо мне думает Лара. Но даже если она и подсмеивалась вместе со всеми надо мной, то сейчас ей явно было не до меня…

— Нечаев!

Окрик классухи оторвал меня от разглядывания Лариного профиля.

— Ты чем занят? Половина урока прошла, а ты все спишь! Чем ты вчера ночью занимался, что спишь на уроке?

— А он всю ночь лоха из себя по капле выдавливал, — выкрикнул Вовчик и радостно загоготал.

Класс засмеялся. Почти весь. Кроме Лары. Она оглянулась назад. На меня она старательно не смотрела. На ее лице были написаны злость, обида, разочарование. За меня? Или все же за себя? Ведь получается, что совсем недавно она дружила с лохом.

Я пожал плечами и принялся за уравнения. Подумаешь, половина урока прошла, мне и двадцати минут хватит.

Принимая мой листок с задачами, Ирина Михайловна задержала меня.

— Роман, идет вторая неделя четверти, учителя жалуются на тебя. Да, — она предостерегающе подняла руку, видя, что я хочу оправдаться. — Я в курсе, что ты знаешь материал. Но так нельзя. Ты или спишь на уроках, или витаешь в облаках. Ты не собран. Отвечаешь невпопад. Так нельзя, — вновь повторила она.

Я сокрушенно опустил голову вниз, всем своим видом показывая, что раскаиваюсь. Но это не помогло. Классуха наморщила лоб и заявила:

— Зайди-ка ко мне после уроков.

На истории, физике, литературе и английском я по-прежнему расслабленно дремал или любовался Ларой. Учителя меня не тревожили. Я видел, как Лара поправляет волосы, листает учебник, переговаривается с Живоглядовой, занявшей мое место. Иногда мне удавалось ухватить краешек нахмуренного лба или досадливо прикушенную губу — не знаю, что было причиной, но Лара явно чувствовала себя не в своей тарелке. Но вот прозвенел звонок, извещающий окончание учебного дня, и я нехотя поплелся «на голгофу».

5

— Можно?

Ирина Михайловна сидела за столом.

— Проходи, Роман, — кивнула она мне.

Я протиснулся в дверь, сбросил рюкзак и взгромоздился за первую парту, а она, наоборот, поднялась из-за стола и поправила очки. Всем своим видом классуха демонстрировала, что разговор будет серьезным.

Ну почему не линзы, а эти, уродующие ее окуляры? — в очередной раз подумал я, разглядывая учительницу. Как и бесформенная вязаная кофта с длинной юбкой, полностью скрывающие фигуру. Симпатичная же тетка. Я знаю, у нее есть красивые, модные платья. Неужели она настолько боится завуча, что готова выглядеть страшилищем?