Черно-белая история

— Знаешь ли, — задумчиво проговорил господин Г, пуская колечки дыма, — стать обычным человеком после того, как был почти всемогущ, очень непросто. Почти все умоляют продлить эти ощущения еще хоть на миг. Плачут, заклинают, требуют, даже угрожают… Если бы профессор не сделал Яне вовремя укол, то она могла бы стать такой, как и Петр. Но мы же не можем допустить этого, не так ли?

Граветт пытливо смотрит на меня. Кажется, его глаза обшаривают самые потаенные уголки моей души.

— И что все это значит?

— Только то, что мир, в котором ты живешь, не совсем тот, каким ты его себе представляешь. Органы чувств обычного человека воспринимают лишь часть целого. Мозг получает неполный сигнал и, обрабатывая информацию, достраивает ее по-своему. Люди смотрят на мир сквозь кривое и мутное стекло. Лишь очень немногие способны видеть… нет, не истинную картину, а лишь менее искаженную. Но даже таких людей сейчас крайне мало и встречаются они исключительно среди молодого поколения.

Шлейф дыма поднимается вверх.

— Новорожденный еще сохраняет неискаженное восприятия, но что он может рассказать нам? Многие из оказавшихся здесь отдали бы все на свете, лишь бы вернуть утраченные способности. С тобой разве не так?

Он внимательно смотрит на меня, ожидая ответа.

— Со мной вы явно промахнулись, — усмехаюсь я. — Я самый обычный человек.

Ряд сизых полупрозрачных колечек вновь устремляются к потолку, затем звучит уверенное:

— Я так не думаю.

В черных глазах хозяина кабинета сверкает неприкрытое любопытство, словно он разглядывал необычную зверушку. Я же при этом пытаюсь собраться с мыслями. С какого перепугу он решил, что во мне есть какие-то способности? Не каждый пациент психбольницы является сверхчеловеком.

— Совершенно верно. Не каждый пациент психбольницы является сверхчеловеком.

Мысли читает?

— Не совсем. Но о чем думает человек, с которым я веду беседу, я обычно знаю. Итак, я вижу в тебе большой потенциал и полагаю, что наше сотрудничество окажется обоюдовыгодным.

— Сотрудничество? Зачем вам это? Вы же сами сказали, что можете сделать со мной все, что захотите.

— Всегда лучше иметь дело с человеком, настроенным на совместную работу, чем с саботирующем твои идеи. Эффективнее.

— Ну а мне это зачем?

— Лучший университет. МГУ, Гарвард, Кембридж. Стипендия фонда. Стажировка в лучших компаниях мира.

— А если у меня нет тяги к биологии и медицине?

— Нам нужны специалисты в любых сферах науки. Физики. Инженеры. Аналитики.

— Вы меня покупаете?

— Можно и так сказать. Но разве любая работа не должна быть оплачена? Разве то, что ты делаешь сейчас, не является работой?

— И все же, зачем это вам?

— Если тебе недостаточно одной причины, пожалуйста, вторая. Некоторая информация — не будем сейчас уточнять, какая именно, — позволяет мне сделать вывод о твоей несомненной пользе для нас.

Я молчу.

— Я не тороплю тебя. Думай. Но думать тебе придется здесь.

— Значит, вы все равно не отпустите меня? Я пленник?

— Все зависит от тебя. Ты в любом случае примешь участие в нашей работе, однако в каком качестве — объекта исследований или сознательного исследователя — решать тебе. Во втором варианте тебя ожидает не только блестящее будущее и те блага, которые я перечислил, но и возможность воплотить свои самые сокровенные желания. Ведь они есть? Смелее.

Лара. Единственное, чего я хочу, — чтобы Лара была рядом со мной. Но разве это возможно?

— Возможно все.

— Когда? — шепчу я.

— Скоро. Очень скоро. Но сначала ты должен помочь нам.

Я не могу вымолвить ни единого слова. Неужели это правда? На негнущихся ногах словно сомнамбула, я молча направляюсь к двери. Голова идет кругом. Я запутался и уже не знаю, кому и чему верить. Мне очень хочется поверить человеку в черном костюме, но могу ли я ему верить?

6

Всю оставшуюся половину дня я пребывал в эйфории. Никто не беспокоил меня, и я валялся на кровати в своей комнате.

Лара, Лара, Лара. Не сдержав эмоции, я растягиваю рот до ушей. Впервые за последние дни мысли о ней не доставляли мне страданий. Я закрыл глаза и предался мечтам.

Я представлял, как появлюсь в школе. Уверенный, повзрослевший, совсем другой. И небрежно так замечу, что плевать я хотел на аттестат, равно как и результаты экзаменов и что вообще никуда поступать не буду. Под недоумевающими взглядами одноклассников я объявлю, что уже вскоре отправлюсь в Кембридж. Или Сорбонну. Я еще не выбрал. Да, я еще не решил. Хотя, может, стоит подумать и о Гарварде. А затем непринужденно добавлю: да, куда пожелаю. Хорошо бы при этом еще щегольнуть каким-нибудь официальным приглашением. И так небрежно при этом заметить Ларе: если хочешь, можешь поехать со мной.

А может, все будет совсем не так? Может, она сама, завидев меня, бросится мне на шею? Да, так будет даже лучше.