Черно-белая история

— Вы не имеете права ставить опыты на людях! Если я болен — лечите, если здоров — отпустите домой.

Профессор с недоумением смотрит на меня, как будто бы я сморозил заведомую глупость. В моей школе так смотрят на полных придурков, у которых Волга впадает в Черное море, а восстание Спартака и «восстание большевиков» относятся к одному историческому периоду. Он молчит, но мне отвечает другой персонаж, появившийся в дверях бокса. Не знаю, сколько времени она слушала наш разговор.

— Что ты хочешь или не хочешь, здесь никого не волнует, — заявляет доктор Шульц, подходя к компьютеру.

И по тому, как она это произносит, мазнув по мне безразличным взглядом, я понимаю: я со своими проблемами ее действительно не волную. Я для нее никто. Подопытный кролик, реестровый номер такой-то.

— Все в пределах нормы, — сообщает она, разглядывая цифры на мониторе. — Завтра можете удвоить количество сеансов.

— Удваивайте, только без меня.

Рванув вверх молнию на фуфайке, я шагаю к двери.

— Куда это ты собрался, щенок?

Жесткая рука хватает меня за плечо и тащит обратно. Я вырываюсь и делаю шаг к двери, но Щульц набрасывается на меня сзади. Больно вцепившись мне в волосы, она нагибает мою голову вниз и злобно шипит в ухо:

— Ты отсюда никуда не уйдешь, пока я не отпущу тебя! Ты здесь сдохнешь, как лабораторная крыса, если я этого захочу!

Выставив локоть, я скидываю ее руки — все-таки у меня за плечами шестнадцать лет жизни в нашем не слишком благополучном районе — хлопаю стеклянной дверью бокса и направляюсь к выходу.

И тут меня настигает истошный детский крик. В нем столько боли и страдания, что сначала я застываю на месте, а затем изо всех сил несусь обратно.

— Нет! Не надо! — надрывно кричит Яна.

Я оказываюсь возле нее в тот момент, когда профессор уже подносит наполненный шприц к локтю малышки. Быстро выбиваю шприц из его рук и отбрасываю ногой подальше. Следом за ним отпихиваю от девочки и самого профессора. Делаю это излишне резко, и он падает на пол. Но мне не до сантиментов.

И тут на меня набрасываются Щульц с Ирмой.

— Идиот, — шипит Шульц. — Ты убьешь ее.

Я успеваю заехать докторше локтем в живот, она охает и отпускает меня. Драться с женщиной — последнее дело, но разве не последнее дело мучить ребенка? Однако с Ирмой мне не справиться. И где они только нашли такую Ирму? В федерации дзюдо? Больно выкрутив за спину руку, медсестра удушающим захватом за шею пригнула мою голову вниз. Сбоку злобно повизгивает доктор Шульц.

— Маргарита Адольфовна, зачем же вы так, — вдруг раздается ироничный баритон. — Отпустите мальчика.

Я силюсь разглядеть, кто в такой ситуации смог сохранить полное спокойствие, но поднять голову мне не удается. Я вижу лишь до блеска отполированные темные ботинки и идеальные стрелки брюк.

Железная хватка волшебным образом слабеет, я разгибаюсь и упираюсь взглядом в бриллиантовую булавку, сверкающую на шелковом галстуке цвета горького шоколада. Тот самый тип в костюме, который привез меня сюда. Как там его, господин Граветт?

Растрепанная и злая Шульц тяжело дышит после нашего спарринга, вздымая тощую грудь. Профессор испуганно выглядывает из-за монитора. Ирма сохраняет полную невозмутимость, как и всегда. Зато господина Г, похоже, сцена моего бунта позабавила. А иначе чего он улыбается?

— Доктор Шульц, можете заниматься своими делами. А ты, — кивает мне Черный Костюм. — Пойдем-ка в мой кабинет.

Он разворачивается и устремляется к выходу из лаборатории. Он так уверен, что я побегу следом, что даже не оглядывается. И я тащусь за ним. Не оставаться же мне в лаборатории один на один — Иа-Иа с Ирмой не в счет — с пыхающей злобой Шульцихой.

Неторопливой уверенной походкой Черный Костюм направляется в другое крыло замка, и я на некотором расстоянии следую за ним. По внутренней лестнице мы поднимаемся на третий этаж и оказываемся в длинном коридоре. Этот коридор выглядит более обжитым — украшенные тонкой резьбой панели на стенах, наборный паркет, изящные старинные светильники, красочные гобелены. Где-то на середине коридора меня посещает идея. Я притормаживаю, а затем поворачиваю обратно в сторону лестницы. К дьяволу все разговоры, пора отсюда валить и рассказать всем, чем здесь занимаются.

Но прозвучавший мне в спину спокойный голос заставляет меня остановиться.

— Ты упускаешь свой шанс. Ты можешь вернуть ее. С моей помощью. Насчет девочки не волнуйся, с ней все будет в порядке.

Я резко разворачиваюсь.

— Что вы сказали?

— Ты слышал мои слова. Мой кабинет в конце коридора. Или предлагаешь беседовать здесь?

Черный Костюм размеренным шагом двигается в сторону темно-коричневых двустворчатых дверей в торце коридора, и я опять тащусь за ним следом.

— Присаживайся, — говорит господин Г, впуская меня в кабинет.

Но я остаюсь стоять.

— Это правда? То, что вы сказали?

— Конечно. У меня нет особенности лгать, — произносит он, усаживаясь за стол весьма внушительных размеров.

Его кабинет оформлен в темных тонах — начиная от шоколадных панелей на стенах и заканчивая мебелью цвета черного кофе.

— Но… Откуда вы знаете про Лару? Вы ведь говорили о ней?