Черно-белое мышление. Почему мы стремимся к категоризации и как избежать ловушек бинарной логики

Но контекст в этих вопросах тоже важен. Вернемся к политике: исследования показывают, что в определенные моменты и в определенных ситуациях мы голосуем за лидеров, мыслящих в черно-белом спектре: мы предпочитаем их стиль принятия решений более взвешенным и аналитическим подходам. Такие времена и ситуации неизменно связаны с неопределенностью. Например, голосование за Брексит в Великобритании. Победа Трампа на выборах в США и Черчилля во время Второй мировой войны[91]. Такие лидеры в обстоятельствах, где есть место разногласиям и беспокойству, часто более популярны, чем другие кандидаты, даже когда последними восхищаются, уважают их, дают им поддержку, которая в обычных обстоятельствах приводит к победе. И причина тому проста. Людям нужны люди, которые что-то делают. Или, по крайней мере, те, которые якобы что-то делают. Нам нужны президенты, премьер-министры и канцлеры, которые, помимо всего прочего, могут снизить уровень нашей неопределенности. Кого мы называем «ориентированными на задачи». Лидеры, которые позитивны, уверенны в себе, агрессивно и компульсивно решительны.

Ирония в том, что, конечно, лидеры, мыслящие в черно-белом спектре, в первую очередь создают наибольшую неопределенность. Это, как правило, играет им на руку. Возьмем, к примеру, Найджела Фаража, участника кампании за выход Великобритании из Евросоюза и бывшего лидера британской партии Брексита. Фараж дистилирует политику в ее самые основные идеологические принципы, раскладывая проблемы на их наименьшие общие знаменатели. Это может сработать в краткосрочной перспективе. Но, как мы видели в случае с Брекситом, одной из «самых легких [сделок] в истории человечества», как называл ее тогдашний государственный секретарь по международной торговле Лиам Фокс еще в 2018 году, ситуация стала настолько запутанной, что потребовались объединенные и согласованные усилия опытных политиков, чтобы объяснить ситуацию раздраженному электорату.

Видоискатель Найджела твердо установлен на пейзаж. Что, как мы узнали от Аластера Кэмпбелла, не всегда хорошо в политике. И, как мы узнали от героического британского солдата, в повседневной жизни тоже. Фактически видоискатель Найджела настолько глубоко установлен в камеру, что иногда делает снимки самого фотографического механизма! Что для его полемического политического повествования служит определенной цели. Вы находитесь либо в Европе, либо за ее пределами. Конец истории. Но когда видоискатель переключается с пейзажа на портрет, жизнь становится немного сложнее.

Иногда, разумеется, такая сложность может привести к успеху, как в случае с Брекситом. Но иногда погружение в нюансы может стать преградой на пути к цели, как это сейчас происходит при борьбе с изменением климата. Подростковая защитница окружающей среды Грета Тунберг транслирует свой особый вид черно-белого мышления и считает наличие у себя синдрома Аспергера своей «сверхспособностью». «Расстройство отличает меня, – заметила она в программе «Сегодня» на BBC Radio 4 в 2019 году. – А быть другим – это подарок… Мне нелегко поддаться лжи, я все вижу насквозь»[92]. Тунберг не волнует, что думают ее многочисленные недоброжелатели, потому что в этом нет смысла, если они не видят экологической катастрофы, к которой приближается человечество. Ее черно-белый мозг с его «сильной озабоченностью узкой темой» и его партизанским «односторонним многословием»[93] приспособлен для того, чтобы донести ее жизненно важное послание.

Может ли черно-белое мышление принести нам пользу в повседневной жизни? Конечно, может. Утверждение, что это не так, могло бы стать весьма черно-белым. Важно помнить, что естественный отбор не зря снабдил наш мозг сомнениями, и доисторические императивы «бей или беги», «мы или они», «правильное или неправильное» могут встречаться и по сей день.

Во время кризиса 2020 года на фоне пандемии COVID-19 главный врач Шотландии доктор Кэтрин Колдервуд не выполнила свои собственные правила социальной изоляции и по выходным проезжала более 60 километров от своего основного места жительства в Эдинбурге до дома в Файфе. Разгромленная газетой Sun, она подала в отставку. Комментируя ее действия в телеинтервью на следующий день, первый министр Шотландии Никола Стерджен с явным раздражением заявила, что «не существует одного правила для нее, а другого для всех остальных». Это был один из тех немногих и редких случаев в политике, когда все пришли к единому мнению[94]. Но пару месяцев спустя Борис Джонсон защищал Доминика Каммингса, который отвез своих детей к родителям в Дарем, за 400 километров от Лондона, когда у его жены появились симптомы коронавирусной инфекции, и эта ситуация не была настолько однозначной.

Представьте, что у вас есть пара маленьких детей и вы живете недалеко от оживленного перекрестка. Большинство родителей согласятся, что черно-белый запрет на игры у дороги не подлежит обсуждению в таких обстоятельствах. Никаких «если» и «но». Нет золотой середины.