Черно-белый фамильяр (СИ)

Ингрид же гнала мысль о том, что мама так добра только потому, что ещё не знает про долг. Конечно, родители не были так строги, однако, деньги доставались им всё труднее, и к вопросам финансов они относились с особой серьёзностью.

Порой, страх перед наказанием заставляет детей скрывать многое, даже крайне важное.

— А хлеб…

София погладила дочь по голове:

— Расскажешь позже.

— София, — послышалось из коридора старческим скрипучим женским голосом, — разве эта ваза стояла здесь?

— Да, миссис Бимгейм. — старалась говорить мягче София, — Эта ваза стои́т на том же самом месте, что и в день, когда мы въехали. Разве Вы не помните, как её сюда поставили?

— Мне казалось, она стояла в спальне наверху.

— Здравствуйте, миссис Бимгейм, — поприветствовала её, приседая, дочка арендаторов.

— Здравствуй, здравствуй, юная леди. Как ты выросла! Должно быть, у тебя много друзей. Заходят ли они к тебе на чай?

— Нет, миссис Бимгейм, я помню, что нельзя, — натянула улыбку Ингрид.

— Верно, верно, — закивала пожилая дама в сиреневом платье и с квадратной шляпкой на голове. — Но, если желаешь их пригласить, то, конечно, я не стану возражать.

— Спасибо, миссис Бимгейм, но я знаю, что гости в доме — всегда посторонний шум и беспорядок. — повторила девочка заученную фразу.

Ингрид прекрасно знала правила этой маленькой игры, в которую любила играть скучающая пожилая дама, за жизнь научившаяся только одному — всех контролировать и держать в ежовых рукавицах. В том числе и себя.

— София, милочка, ты так образцово воспитала свою дочь! Как мне радостно, что я отдала этот дом Вам, самую большую мою ценность. Только представь себе, в комнату, что я пожаловала ученикам из ратуши, они приволокли щенка! А у меня аллергия на животных! — нарочито в нос процедила дама.

— Разве не полагаются им фамильяры? — осторожно заступилась София.

— Разве что слабым. Зачем только таких в чародеи посвящать? Место занимают. Раз так, то буду сдавать комнату исключительно приличным дамам. Не напасёшься духо́в и чистящих средств у алхимиков на этих чародеев… — возмущалась она, открывая дверь в кладовую.

Улучив удобную минутку, Ингрид, под благовидным предлогом, поспешила наверх:

— Простите, мне нужно закончить шляпку…

Но миссис Бимгейм было уже не до неё, пожилая дама была занята доскональным изучением самой главной для неё комнаты в доме — кладовой. Благо, там ещё осталось немного кофе, сахара и сливок, а также совсем чуть-чуть бекона.

Ингрид шмыгнула на лестницу. Стараясь не разбудить Лили, она умыла лицо и руки в своей комнате, а далее — на чердак.

Чёрно-белый всё так же, дышал с трудом, даже не повернувшись на другой бок.

Тогда Ингрид обработала раны зверька, как её научил аптекарь. Кот отреагировал беспокойством.

— Это хорошо. — шёпотом успокоила себя кошачья сестра милосердия, — значит, будешь жить. Подожди немного, вечером миссис Бимгейм уйдёт, и я смогу отнести тебя вниз. Здесь слишком пыльно.

Она открыла пасть коту и капнула несколько капель зелёного настоя. Но, кажется, тот не проглотил.

— Ничего, значит, нужно немного подождать. Когда ты окрепнешь, я попрошу у мистера Уотсона тебе сливок… — сопереживающе погладив бедного котика, девочка укутала его в шарф.

Глава 4. Будьте добры, примите лекарство!

Уже вечером Ингрид смогла спустить корзинку в свою комнату и следующие дни, отбивая страдальца у любопытной сестры, пыталась напоить зелёным настоем пришедшего в себя, а потому активно сопротивлявшегося кота.

— Это полезно, ну выпей! Всего чуть-чуть! — помогая старшей сестре, уговаривала сидящая на корточках Лили.

Но тот лишь упирался всеми четырьмя лапами, как можно дальше отодвигая от себя руку, держащую склянку с зелёным зельем.

— Это же для твоего здоровья! — безрезультатно упрашивала Ингрид.

В конце концов она сдалась:

— Хорошо, я принесу тебе поесть. — отпустила она чёрно-белого пациента, тут же запрыгнувшего обратно в безопасную корзинку. — Лили, пожалуйста, последи за ним, но не трогай. Он ещё болеет, поэтому пока нельзя с ним играть, иначе ему будет плохо.

— Поняла! — со всей серьёзностью заступила на пост Лили.

Ингрид вбежала в рабочую комнату матери:

— Могу я взять немного рыбы?

— Вначале купи молока. Нужно успеть, пока оно ещё свежее.

— Скоро ли вернётся отец? В этот раз он задержался надолго. — с беспокойством отметила любящая дочь.

— У островов долгое время поднимались высокие волны. Не знаю, природа ли, или чары, но корабль не мог пристать. Возьми монеты на кухне, до его возвращения нам должно хватить.

Малышка Ин бегом побежала вниз, поднимая длинный подол синего рабочего платья, под которым виднелись чёрные балетки со скромными брошами.

Пройдя переулок шляпочников, она, крепко держа в руке бидон, вновь подошла к двухэтажным домам, между которыми всего пару дней назад клубилась тьма.