Чёрно-белый мир (СИ)

В сказочном гробу, подвешенном на цепях меж колонн, покоился прадед Константина Кольдта. Благородного лица не коснулся тлен. Иллюзию румянца на щеках создавали красные отблески ламп. Казалось, ресницы мужчины мелко дрожат, а на внутренней стороне стекла вот-вот появится пятнышко конденсата. Но нет, в этом теле не было жизни. Только плавно покачивался цветок, парящий над диковинным ложем.

— Да! — неожиданно громко для этого места воскликнул Шелли.

Разбуженное эхо помножило его «да» на дюжину более мелких и стряхнуло пыль с потолка и колонн нам на головы. В светильниках дрогнул огонь.

— С ума сошёл?! — я уколола локтем бок парня. — Они же спят!

— Ну да, вечным сном, — буркнул тот, потирая место ушиба.

— И кто тут фламиец, ты или я? Имей уважение.

Он цокнул языком и наверняка закатил глаза. О последнем я могла только догадываться, ведь Ник повернулся спиной и немного присел, чтобы мне было удобнее извлекать из ранца за его плечами дневник Мелиссы.

Книжица раскрылась сама собой на странице, которую читали чаще других. Если где и хранить дар тёмных, то только на строках о знаках. Я подумала о принцессе, вспомнила слова феникса, перебрала всех местных богов, попросила помощи у земного.

Сознание залило чёрной гуашью. Затем из темноты проступил образ лепестка, серебристой молнией блеснула руна левитации. Я крутанула кистью — необходимая часть цветка отделилась от целого и зависла под потолком. Мои пальцы согнулись, маня, и на открытые листы послушно скользнуло смоляное пёрышко.

Вот когда нужно было кричать «Да!». Вместо этого я, широко улыбаясь, взглянула на Николаса. Медовые глаза светились торжеством. Жаль, длилось это недолго.

— Смотри! — выдохнул он, указывая на стеклянный гроб.

И я смотрела… Как орхидея осыпалась на глянцевую поверхность прахом, как бежали трещины и ширились пятна, как над ранее неизменной плотью брал верх распад. Богатая ткань, все регалии ввалились в ветхий, побуревший скелет. Дневник захлопнулся в моих руках, и я, преодолевая дурноту, убрала его в ранец.

— Идём, — мрачно сказал Николас. — К вечеру на кладбище будет людно, а за такое приз не дадут.

— Угу, — промычала я.

Тёплая ладонь обхватила мои ледяные пальцы.

— Эй, ему всё равно, а тебе домой надо. В конце концов, — хмыкнул он, — может, оно и к лучшему. Хоть похоронят мужика по-человечески.

Несмотря на слова Николаса, я ползла по лестнице как улитка, увязнув в суеверном страхе и дурных предчувствиях. На поверхности в глаза ударил слишком резкий после подземелья свет. Когда способность видеть вернулась, я обнаружила, что наш визит в королевскую усыпальницу вовсе не был тайной. Буквально в десяти метрах от нас стояли оба Кольдта и ещё солдат.

Зелёные. Вот какой цвет радужек у Константина. Очень насыщенный в лучах Ока, он был первым, на что я обратила внимание, прозрев. Всё красивое в природе смертельно. Самые яркие животные и растения — самые ядовитые. После встречи с ними не выживают. А ещё я поняла, почему поддалась дверь, ведущая в склеп. Николас сказал, что она открывается, когда поблизости находится член королевской семьи. И тот всё это время был рядом. Глупенькие, мы даже не рассматривали такой вариант.

— Держите руки на виду и не вздумайте бежать, — он прищурился, приглушая зелёный свет. — Не то познаете высшую магию пламени.

Он опоздал, мы с его магией были давними знакомыми. Я улыбнулась ему очень ласково и послала невинный воздушный поцелуй. Его спутников швырнуло спинами в надгробия. Бальтазар скрылся из виду — его засыпало обломками каменной скамейки, а приложившийся о мраморную стелу солдат лишился чувств. Но Константин! Даже не шелохнулся! Отброс не сработал на нём как надо. И кажется, он вновь был обездвижен. И разъярён.

— Вот же ж дрянь!!! — рявкнул он, сбросив маску сдержанности.

Разве могла я остаться в долгу?

— Урод!

Клянусь, уголок его рта дёрнулся, как если бы он подавил усмешку. Было как-то не досуг разбираться в реакциях противника. Мы с Николасом рванули прочь от осквернённого склепа.

— Не стреляй! — крикнул Константин, по всей видимости, выбравшемуся из-под обломков Бальтазару.

Поздно. Я юркнула за приглянувшуюся статую красавицы, плюхнулась на пятую точку, зажала голову между коленей, как оказалось, не зря. Верхнюю часть скульптуры снесло, судя по огненному хвосту, кометой, и в моём сердце смешались облегчение, сожаление и благодарность. Ценой своей жизни мраморная девушка спасла мою.

Рыжая макушка показалась из-за соседнего памятника. Жестами Николас подзывал к себе, но я не могла собраться с духом и покинуть укрытие.

— Проклятье! — голос Константина раздался совсем близко. — Я же просил не стрелять!

И уже нам:

— Выходите, я узнал парня. Ты приносил мне карты накануне боя. Шелли, кажется, сын оранти из приграничной деревушки. Сдавайся, иначе пощады не будет. Ни для кого.

Шах и мат. Это когда враг знает, где живёт твоя семья. Наблюдая, как Николас медленно поднимается, яркий, словно искра костра, на фоне серых камней, я лихорадочно соображала, как выторговать свободу.