Чёрно-белый мир (СИ)

Он преодолел разделявшее нас расстояние, приподнял моё лицо за подбородок, провёл большим пальцем по пересохшим губам, и я утонула в тёплых объятиях и аромате свежескошенной травы. Это было нечестно, ведь он использовал самый сильный аргумент.

Через окна в лестничных пролётах солнце проникало на площадку перед лифтом. Тусклый огонёк в кнопке вызова виден не был, но приближающееся скрежетание давало надежду на скорый спуск вниз. Звук нарастал, затем внезапно стих. Так бывало перед тем, как громыхнут двери.

Кольдт как раз справился с моим поручением — повернул ключ в замке в последний раз. Я уже занесла ногу для того, чтобы ступить в кабину, как вдруг заметила, что внутри кто-то есть. В ширящемся проходе блеснули холодом глаза, и в ту же секунду моя спина врезалась в стену.

Сквозь пелену боли я услышала треск, лицо окатило жаром. Приоткрыв веки, увидела огненное копьё на подлёте к ноксильварке. Как ни странно, та не спешила уклоняться. Напротив, широко расставила ноги, раскинула руки и что-то прошептала. Копьё угодило точно в медальон с орхидеей. Искры пробежали по кругу и растворились в очертаниях цветка. Лишь слегка на груди покраснела кожа.

Усыпанные кольцами пальцы сложились в фигуру, из насмешливо изогнутого рта вырвался приказ. Четыре чёрные ленты, извиваясь и шипя, словно змеи, устремились к Константину и распяли его на железной двери. Пятая — намертво залепила уста. Женщина рассмеялась звонко и радостно, словно отхватила лучший подарок на Рождество.

— Точно жалкая мушка в паутине! Посмотри же… Полюбуйся на него!

Я встала между ней и Константином. Заставила себя не оборачиваться, чтобы ни на секунду не выпускать противника из виду. Мой взгляд был пригвождён к тёмной, к её завораживающей и в то же время пугающей красоте.

Она изменилась или, как говорят на Земле, сменила имидж. Бархатные юбки и накидка испарились. Их место заняли кремовое платье-футляр чуть ниже колен, чёрное меховое манто и остроносые сапожки на шпильке. Удлинённое каре подчёркивало длинную шею и высокие скулы. На губах алела помада, вкупе с крупными белыми зубами она придавала улыбке хищный вид. На фоне волос цвета воронова крыла и смуглой кожи особенно яркими казались лазурные глаза.

— Кто вы, и что вам нужно? — я решила сразу расставить все точки над «и».

— Не догадываешься? — сощурилась она.

Заключенная в круг орхидея. Выдающиеся способности. Мне вдруг вспомнилась Сэм, и две льдинки, мерцающие в глубине палатки в эпицентре лесного пожара. Такими радужки бывают только у фригонцев.

— Александра Гланц?

Её аккуратный носик сморщился.

— Порой я чувствую в себе этот проклятый холод. Он замедляет пульс, студит кровь, колет кончики пальцев. В Лусеате девочек не учат магии, знаешь? А жизнь калеки не для меня. Когда мне открылось, кто я, моим оплотом стал Силент.

Она выпрямила спину и расправила плечи.

— Ассандра Тенебрисс. Предпочитаю это имя. Но браво, — она похлопала в ладоши. — Я даже немного тобой горжусь. Избавилась от муженька-недотёпы, выжила в чужом мире, узнала нашу историю, вернулась сюда, — принцесса загибала пальцы, перечисляя мои достижения, а затем кулак разжался, и она хлопнула ладонью себя по лбу: — Но, во имя Умбры, Константин Кольдт?.. Ты серьёзно?! Из всех мужчин избрать потомка тех, кто уничтожил наше наследие? Как ты могла?

— Я ничего вам не должна! Но готова выслушать, если освободите его!

Наконец я посмотрела на пленника. Зелёные глаза покраснели, мышцы на руках и ногах дрожали от пустых попыток разрушить заклятие, на висках блестел пот.

— Вижу, ты больна сильнее, чем я полагала. Матери никто не помог, но тебе, так уж и быть, окажу услугу. Отойди!

Ассандра топнула ногой, шпилька цокнула о плитку, из уст полились слова, которые мне уже приходилось слышать. Ими она умертвила преступника, приставившего нож к моему горлу. Засверкали драгоценные камни — её пальцы пришли в движение. Заклинание входило в финальную фазу. Когда она выдохнула: «Мори!», я отступила к Константину, чтобы заслонить собой.

— Нет! — закричала я, скрещивая предплечья, воскрешая в памяти руну отражения.

Смоляные брови дрогнули, в лазурных глазах мелькнуло изумление, пунцовые губы тронула лёгкая улыбка.

— Знаки? — неверяще проговорила принцесса. — Сайласс научил только сестру. Неужели ты нашла мамин дневник?

Я зажала рот рукой, чтобы не завыть. Если она не упала замертво, это означало лишь одно. Ничего не вышло, и к двери моей квартиры приковано безжизненное тело, что буквально пару часов назад трепетало от моих поцелуев. Я не могла заставить себя посмотреть на него и потому подскочила, когда на плечо легла тёплая ладонь. Я накрыла её своей и, развернувшись, спрятала лицо на груди у Константина. Изнутри доносился мерный стук. Жив! Но тогда…

Надрывный вдох. Глухой удар. Ассандра лежала на спине, запрокинув голову, распластав руки. Сначала мне показалось, что смазалась помада, но то была кровь, сбегающая узким ручейком на шею. Я содрала с себя пуховик, свернула, подложила под затылок раненой. На секунду наши глаза встретились.

— Ассайя…