Чернобыль. История катастрофы

Чтобы минимизировать общую дозу облучения, бригады УС-605 Средмаша работали в чернобыльской зоне вахтовым методом, по два месяца[1234]. Первая смена началась 20 мая, ее задачей было расчистить площадь после прерванных работ Минэнерго – перерытые дороги, разбитое оборудование, незавершенное бетонирование – и создать инфраструктуру, необходимую для громадной стройки[1235]. Это значило разместить 20 000 строителей, наладить для них питание и обеспечить санитарные условия. В основном это были военнообязанные запаса, часто люди средних лет, призванные на шестимесячные военные сборы в строительные части, приданные Средмашу. Их окрестили «партизанами». Своих архитекторов, инженеров, ученых, электриков, дозиметристов Министерство среднего машиностроения рассматривало как незаменимых специалистов. Их необходимо было защищать от облучения, чтобы они могли приезжать и работать в Зоне как можно дольше. «Партизан» считали низкоквалифицированным «расходным материалом»[1236]. Когда возникала необходимость ручного труда в зоне высокой радиации, их посылали вперед, взвод за взводом. «Партизаны» получали максимальную дозу радиации за несколько часов – или минут, – а потом их отправляли домой, меняя на новых.

Важнейшей задачей первой вахты была бесперебойная подача главного средмашевского средства защиты от радиации – железобетона[1237]. Железнодорожная ветка и цементные заводы, использовавшиеся при строительстве первых четырех реакторов Чернобыльской АЭС, оказались прямо на пути первых шлейфов тяжелых выпадений при взрыве 4-го энергоблока. Они были настолько загрязнены, что их пришлось бросить. Прежде чем приступать к сооружению саркофага, инженерам Средмаша пришлось уложить 35 км новых дорог и построить станции дезактивации, железнодорожную сортировочную станцию, речную пристань для выгрузки полумиллиона тонн гравия и три цементных завода[1238].

После этого инженеры начали осаду реактора – медленное наступление из-за ряда пионерных стен, которые укрывали строителей от обстрела струящимися из руин гамма-лучами[1239]. На безопасном расстоянии сварили пустые стальные формы, квадратные в сечении со стороной 2,3 м и почти 7 м длиной. Их составили как гигантские кирпичи на железнодорожные платформы, протащили вокруг реактора с помощью бронетранспортеров, расставили и залили бетоном вместе с платформами, используя насосы, расположенные как минимум в 300 м. Получившиеся стены – высотой более 6 м и толщиной 7 м – давали «гамма-тень», в которой рабочие могли безопасно оставаться в течение пяти минут[1240]. Землю вокруг них также дезактивировали, обработав связывающим пыль раствором и залив полуметровым слоем бетона[1241].

Работали без остановок: 24 часа в сутки, семь дней в неделю, четыре смены по шесть часов[1242]. Ночью площадку освещали прожекторами, в том числе с подвешенного дирижабля. Правительственная комиссия определяла выработку бригад по советским меркам – в кубометрах уложенного за день бетона – и держала их под неослабевающим давлением. К середине лета заводы Средмаша выдавали в сутки невероятный объем в 1000 кубометров (12 000 т) бетона. Его доставляли к развалинам 4-го энергоблока насосами и бетономешалками, водители которых гнали по новым дорогам на скорости 100 км/ч, чтобы бетон не застыл на летней жаре, – и еще они боялись радиации[1243]. Вскоре обочины были усеяны перевернувшимися грузовиками.

В июле и августе вторая смена инженеров Средмаша заполнила пространство между первой пионерной стеной и стенами 4-го энергоблока бетоном, мусором, обломками и загрязненным оборудованием[1244]. С этого основания они начали строить вверх. Три тяжелых крана Demag, включая двух механических монстров на гусеничном ходу, купленных в Германии за 4,5 млн рублей, доставили в Зону по железной дороге. Каждый поднимал почти в 20 раз больше обычного крана. С их помощью устанавливали огромные стальные формы, которые заливали бетоном, окружая радиоактивные обломки северной стены здания реактора[1245]. Так была заложена Каскадная стена, поднимавшаяся рядами террас – четыре колоссальные ступени, каждая 50 м длиной и 12 м высотой, – как храм мстительного доисторического бога. На фоне этого сооружения казались крохотными находившиеся в его тени машины и люди – те и другие не могли долго работать вблизи него. Если насосы подачи бетона подъезжали слишком близко, их двигатели начинали чихать и глохнуть, а стрелки дозиметров сходили с ума, как стрелки компаса рядом с магнитом[1246]. Эксперты так и не нашли этому удовлетворительного объяснения.