Черное Дерево

– Вы еще мне бороду нацепите, – уворачиваюсь от него. Помню по прочитанным фэнтезийным книжкам, что их женщины мало чем отличаются от мужчин.

Осекаюсь, боясь, что ляпнула не то, но Брэди одобряет мою идею:

– Соображаешь, молодец! Но накладной бороды у нас с собой нет. Одежда маленькая нашлась – и то хорошо. Кейл вез сыну в подарок.

– Накройте меня чем-нибудь. Буду лежать тихонько, – предлагаю отличную, на мой взгляд, идею.

– Если заметят Стражники, решат, что прячем тебя не просто так, – поясняет Брэди, красноречиво прикасаясь к топору за поясом. – Расспрашивать начнут, не поверят.

– А она дело говорит, – заявляет Кейл. – Как покажется кто вдали, пусть ложится. Прикроем ее, будто спит, не пряча. Что спросят – племянница наша, болеет несварением с детства, к знахарю везем.

– Нос выдаст, – фыркает Вильф. – С головой накрывать надо.

Закатываю глаза, надеясь, что ему не придет мысль сравнять со мной счет и сделать мой нос под стать их с Кейлом, до сих пор распухшим после вчерашней драки.

– А как меня зовут, если что? Глафирой могу называться? Или у вас нет таких имен?

– Лучше молчи, сами скажем все за тебя. – Брэди пристегивает мне на пояс ножны с кинжалом, подаренным накануне. – На всякий случай запомни: ты Глафира из Левого Подземелья, сирота. Мать твоя якшалась с эльфами, вот ты и уродилась такой худосочной. Мы – дядья твои, везем Роду представить, в племя принять заблудшую душу.

– Я полуэльф-полугном, получается?

– Ну да! – ржут мои «родственники».

– А способности? У ваших эльфов магия есть?

Вдруг придется фокусы какие показывать, я же ничего не умею такого.

– Твоя мать была глупой женщиной, раз связалась с эльфом, – решает добавить в мою легенду красочных подробностей Вильф. – Отец твой не дурак, конечно, раз выбрал гномиху, но его прокляли за это сородичи.

Взрыв смеха прерывает инструктаж, и я вынуждена ждать, пока троица отсмеется над понятными только им шуточками.

– И? – не выдерживаю и требую продолжения наставлений.

– И тебе совсем ничего не досталось! Ты унаследовала худшие черты своих родителей.

Я считала, что только Вильф у них клоун, но Брэди туда же.

– Кожа да кости, – хохочет Кейл, – и борода не растет!

Становится немного обидно от их стеба. Отхожу в дальний угол и усаживаюсь на тюки. Черный пони трусит за повозкой; его не запрягли вместе с остальными. Гномы меняют их, чтобы не уставали.

Тереблю лохматую челку, трогаю мягкий мокрый нос. Это он напугал меня тогда, ласкаясь. Забавный такой, милашка. Как можно было испугаться такого чуда?

– Что, дружок, только тебе я здесь нравлюсь?

Вдоволь пожалеть себя не удается: Вильф кашляет за спиной.

– Не обижайся, ты вовсе не такая никчемная. Это для Стражей и для Пожирателей сказочка.

– Я так и думала, – делаю вид, что меня совсем не тронули их слова.

– Держи! – протягивает он клык на шнурке. – Твоего волколака. Я себе тоже сделал такой.

Преодолевая брезгливость, беру вещицу за тонкую кожаную ленту.

– Его нужно носить?

– Ну да, с этим тебя точно примут за нашу. Какая человечка сможет волка убить?

***

Кейл и Брэди храпят так, что заглушают стук копыт по дороге. На Тракт, как называют его гномы, мы выехали несколько часов назад. Я ожидала увидеть грунтовку, в крайнем случае каменное мощение этой дороги, но никак не серое, похожее на бетон покрытие. Как в моем двадцать первом веке, не хватает только белой разметки.

На вопрос, что это за материал, Вильф отвечает, что порода из гномьих шахт, выработка после добычи самоцветов. Похоже, в этом мире для меня будет еще немало сюрпризов, раз Средневековье, к эпохе которого я условно отнесла для себя Тривинд, здесь граничит с продвинутыми технологиями. Не удивлюсь, что в Ньезфилде, моем мире, о таких дорогах даже не слышали. Не знаю, насколько я здесь застряла, но нужно будет использовать это время по максимуму и вернуться на родину с багажом новых знаний. Глядишь, несколько патентов на изобретения оформлю, миллионершей стану.

Вильф охотно беседует со мной. Наедине, пока его братья спят и не нужно доказывать им свою крутость, он вообще другой – открытый, доброжелательный и неядовитый. Его очередь дежурить, нести вахту, и я составляю ему компанию: сижу рядом, пока он управляет повозкой, подстегивая пони, и болтаю не только ногами, но и языком.

Про язык, как средство общения, был один из моих первых вопросов. Мы прекрасно понимали друг друга с гномами, и мне казалось, что общаемся на русском языке. Вильф же пучит глаза, когда я спрашиваю, откуда они его знают. Логично было предположить, что от таких же попаданцев из России, как и я сама, но младший из троицы возражает, что весь Тривинд говорит на всеобщем языке, включая почти вымерших драконов, и я изъясняюсь на нем же. Как такое возможно, он не в состоянии пояснить, но предполагает, что Дрейвн знает больше, чем он или Брэди с Кейлом, ведь их король живет неприлично долго на этом свете.