Черное Дерево

А еще ей нравится Вильф, но он не обращает на нее внимания, считая сопливой девчонкой. И отец не отдаст ее за него, пока Вильф не получит «Первый топор». Но теперь Вильф, считай, воин, и дело за малым: убедить гнома на ней жениться. И хотя я такая же рыжая, как и она, у лысой человечки нет никаких шансов в покорении этого красавца. К тому же у меня самой клык на шее, а мужчины не любят воинственных женщин. И нам нужно держаться вместе с Овой: на фоне уродливой меня она будет смотреться просто сногсшибательно, и Вильф, наконец, поймет, от чего отказывается. А мне Ова потом поможет и расскажет, как захомутать любого другого гнома.

– Кейл сказал, к тебе Страж свататься хочет, – девушка вырывает меня из дремы, подливая горячую воду.

Болтушка Ова! Вот кто расскажет мне все, что я хочу. Из остальных слова не вытянешь!

– Есть такое, – вздыхаю напоказ, разжигая ее интерес.

– Гномы всяко лучше, – отвечает она мне таким же красноречивым вздохом и как бы невзначай интересуется: – А какой из них?

– А их много?

– Отец говорил, что девять, а Кейл – двенадцать, – задумчиво протягивает Ова, но тут же загорается, сверкая синими глазами. – Зато неженаты только двое! Я точно знаю!

– Двое? – переспрашиваю я с опаской. Не хватало еще одного претендента на мою руку.

– Да! – хихикает она. – Александр и Максимилиан!

 

Глава 15

Айн, без сомнения, мастерица. Наряд сидит как влитой, будто шили специально на меня, а не подгоняли в спешке. Несмотря на обилие слоев в привычной для гномов, но необычной для меня, одежде я не выгляжу толстой или неуклюжей. Наоборот, чудесное платье делает из меня принцессу из сказки – гордую и величавую. Даже странно, что Айн, для которой я слишком худая, не делает попыток придать мне вес с помощью накладок на пятую точку или талию, напротив – подчеркивает все достоинства моего хрупкого и человеческого тела. Пропадает такой талант в подземельях! В нашем мире от клиентов у нее бы отбоя не было: чувствует на уровне инстинктов, как лучше клиенту, будь то пришлец или гном.

Меня облачают в белые панталоны из нежной ткани и вязаные, тонкие, но теплые чулки. Приходится смириться с нижней шелковой рубашкой: терпеть не могу майки, а уж комбинации – вообще седая древность. Но здесь так принято. Как говорится, носи и помалкивай. Голубая туника с узкими рукавами и пышным подолом, собранным спереди встречными складками, – основное одеяние, вторая туника из дорогой, тяжелой и плотной ткани, расшитой золотом по синеве, поверх первой. На боках шнуровка из лент, чтобы верхнее платье лучше облегало фигуру. Длинные подолы чуть собраны спереди изящной драпировкой, открывая вид на первое платье с широкой каймой по краю, усыпанной самоцветами. Рукава у синего платья короче, чем у первого: до середины предплечья и расширяются книзу.

Айн одобрительно цокает языком, снова обходя меня кругом. Похоже, она довольна результатом своих трудов не меньше меня. Еще один штрих – Айн закрепляет на моем поясе кинжал Брэди и надевает клык волколака на шею. Неизменные атрибуты теперь. Первый – знак принадлежности к клану, а второй, как погоны, – символ доблести, хоть и случайно полученный.

К наряду полагается еще накидка из серого меха, но, прежде чем накинуть ее на плечи, Ова вызывается привести в порядок мою шевелюру и усаживает меня возле зеркала. Вижу в отражении, как порхают ее крепкие кисти над моей головой, и поражаюсь, как умело и быстро она плетет из волос тугую косу и укладывает ее на затылке, закрепляя шпильками с разноцветными камушками. Подозреваю, что и эти камни не простые: здесь все кричит о роскоши, такой обыденной для жителей Леоруха.

Немного бы таких заколок с собой – и прыгнуть в свой мир: можно и квартиру в столице купить, да и вообще жить безбедно. Доучиться спокойно, не гоняясь по всему городу с курьерскими поручениями, проводить больше времени с семьей. При мысли о доме набегают слезы. Я смахиваю их украдкой, давая себе установку не думать о родных: все равно что-то изменить пока не в моих силах.

Было бы еще так просто слушаться своих же приказов и сразу выкинуть все из головы. Что, если придется здесь задержаться? Прощайте универ и работа. И Макс…

Макс. Вспоминаю слова Овы про Стражей. Она так запудрила мне в ванной мозги трескотней про Вильфа, что я прозевала мелькнувшее секундой дикое подозрение, просто нереальную связь между моим начальником и этим другим пришлецом с редким и созвучным ему именем. Макс и Максимилиан… Нет, не может быть! Что за глупые выводы?! Мало ли в Бразилии Педров! Ну тезка, ну и что? И мой Макс – Максим, а не Максимилиан. Я же набирала его в поисковике. Максим Исаев. Макс… Что-то неуловимое, необъяснимое вертится на поверхности. Я что-то упускаю и не могу разобраться, что именно. Еще какая-то деталь…

– Глаша, – в комнату без стука вваливается радостный Вильф, – смотри, что я тебе раздобыл!

В руках у гнома башмаки – маленькие, из мягкой кожи, с длинными носами. В Ньезфилде их назвали бы ботильонами: до щиколотки и на небольших каблуках. Скорее всего, и здесь у них есть другое название.