Черное и белое

У ворот форта стояла целая вереница самых разнообразных самобеглых колясок. Большие и маленькие джипы, квадроциклы с прицепами и без. Особо порадовал мотоцикл с коляской. Только вместо коляски на раме был установлен большой деревянный ящик. От него так и повеяло русской глубинкой.

В кузовах и прицепах были сложены рюкзаки, винтовки, разгрузки, ремни с обвесом и прочая аммуниция, которую Женя потребовал ему привезти. Одежду и обувь эфиопы без стеснения забирали себе. Эфиопы по очереди сваливали добычу в общую кучу, получая взамен оговоренную плату за участие — десятилитровую канистру бензина. Куча вышла изрядная.

Женя огляделся, выискал взглядом в толпе швейцарца.

— Клаус!

Тот подбежал.

— Видишь, сколько барахла? Надо это все добро куда-то прибрать под замок, чтобы ноги у хороших вещей не выросли. Ну и посчитать, учет навести. Завтра с утра мне надо будет Командору полный отчет дать.

— Jawohl!

Клаус вскинул два пальца к козырьку кепки, выцепил из общей суеты нескольких бойцов и принялся ставить им задачу.

Закончив с этим делом, Женя принялся разбираться с другими. Он подошел к Григорию, который уже заканчивал перевязку раненых. Посмотрев на пеструю толпу бывших солдат, Женя вспомнил «дерринджеры» в потайных кармашках и стилеты на лодыжках.

— Слушай, Петрович, — повернулся он к стоявшему рядом Касаткину, — этих всех хорошо обыскивали?

— Даже и не знаю, я другими вещами занимался. А что?

— Да понимаешь, у той группы, что я у локалки прищучил, оружие было спрятано. В потайном кармане на штанах пистолетик, а к ноге ножик был пристегнут. Надо бы всех пленных проверить.

— Да?

Касаткин посерьезнел, подозвал двоих бойцов и в двух словах объяснил им задачу. Те кивнули, переговорили с охранявшей пленников четверкой и принялись за дело.

Вроде бы, все срочное было сделано, ничего существенного не было упущено, и Женя пошел обратно к штабу. Во дворе форта, прислонившись спинами к стене, сидели шестеро «цахаловцев» во главе с Яшей. Ну как он мог про них забыть! Женя подошел к ним.

— Пойдемте, ребята. Я чуть снова про вас не забыл. Сейчас поедите горячего и вас устроят на ночь. А завтра днем, если захотите остаться в моем форте, выделим постоянное жилье.

Он отвел их на кухню, познакомил с бабой Лисой и хотел уже вернуться к Касаткину, как вспомнил про Анбэссу. Его он нашел сидящим около форта рядом с воротами.

— Прости, я чуть не забыл о тебе. Ты наверняка голоден. Пойдем, тебя накормят.

— Спасибо, Юджин. Я понимаю, что у тебя сейчас много разных дел.

— Ты не решил, что будешь делать дальше? Останешься в форте, уйдешь к Мерону или попытаешься построить свой поселок?

— Я не могу решиться. Я хочу построить свой поселок, чтобы в нем жило мое племя, мой род. Но ты прав, сейчас мне не хватит на это сил. Не за горами холода, я могу не успеть сделать все в одиночку. И я хочу, чтобы мои знания были нужны людям. А для этого я должен остаться в форте.

— Я хочу предложить тебе вот что: оставайся в форте до весны вместе с Тэген. За это время ты попробуешь эту жизнь на вкус. К тому времени поправится твой напарник. И если тебе не понравится — уйдете строить себе новую жизнь. Ну что, по рукам?

— Это хорошее предложение, Юджин. Я его принимаю.

— Тогда завтра съездим с тобой за Тэген и вы подберете себе комнату. Правда, сейчас их стало меньше.

— Хорошо.

Женя собрался уйти, но Анбэсса остановил его.

— Я хочу сказать про того парня, который был с нами. Он молодой и делает глупые поступки, но он понимает, что такое честь, и он еще может понять, что такое благодарность. Не убивай его.

— Ты говоришь так потому, что он спас твою дочь?

— Нет. Потому, что я когда-то тоже был таким.

— Хорошо. Я обещаю не убивать его. Если только он не окажется настолько глуп, чтобы попытаться убить меня.

Глава 15

Первые полчаса часа Серж шел спокойно, размеренно, несмотря на изрядный груз: в общей сложенности килограмм под пятьдесят. Но по мере того, как накатывалась усталость, его снова начала затоплять беспричинная злость на всех сразу, и на себя в том числе. Шаг невольно замедлялся, да еще под ноги периодически попадали невидимые в темноте камни и ухабы. Пару раз он падал, и потом долго чертыхался, скидывая с себя все барахло, а потом, поднявшись, навешивая обратно.

Как там его назвали? Куркуль? Слово-то какое выбрали! А ведь это всего лишь хозяйственный мужик, тащащий добро исключительно в хату. Ну да, не любит он делиться честно добытым просто так. Это что, плохо? Да вообще каждый нормальный хозяин всегда куркуль!

Серж в очередной раз споткнулся о незамеченный в темноте корень и покатился кубарем, обкладывая все и всех четырехэтажными выражениями. Вот суки! Высадили посреди леса, выкинули, как нашкодившего котенка. И наплевать им, что он устал, что полдня не ел, что… Да им вообще на людей плевать!