Черное перо серой вороны

А Пашку, между тем, сунули в машину, предварительно несколько раз ударив его кулаком в разные места, при этом била женщина, и очень даже красивая, в том числе и по голове, так что Пашка уже и не чувствовал боли, в голове его гудело, в глазах мелькали красные круги. А дядька, — почему-то с окровавленным лицом, к которому он прижимал платок, — затолкал его на пол между задними сидениями и спинками передних, сел сам да еще поставил на Пашку ноги. Машина взревела и поехала. И пока ехали, дядька спрашивал его, кто он и где живет. Пашка, понимая, что правду говорить нельзя, сперва молчал, пытаясь собраться с мыслями, но дядька то и дело больно бил его острым каблуком по ребрам и снова задавал один и тот же вопрос. И Пашка, звериным инстинктом чувствуя, как надо себя вести в подобном случае, стал скулить, но в конце концов начал говорить:

— Григорьев.

— Звать как?

— Денис.

— Адрес?

— Ручеек, дом пять, квартира девяносто один.

— Врешь, сучонок! Нет там никаких Григорьевых!

— Е-есть! — завыл Пашка, и тут же получил новый пинок ногой.

— А твой товарищ?

— Это мой брат. Генкой зовут.

— Ну, смотри, сучонок, если соврал, на куски порежем и тебя и твоего брата, — пригрозил дядька. А потом спросил у тетки, которая вела машину: — Ну, что с ним будем делать?

— Придушить его, гаденыша, и бросить в лесу, — посоветовала тетка.

Пашка опять завыл:

— Дяденька, тетенька, миленькие, я больше не бу-ду-ууу!

— Цыц, сучонок! — рявкнул на него дядька, пнув ногой.

Пашка вскрикнул от боли.

— Надо посоветоваться со Студентом, — после некоторого молчания предложила тетка.

— Звони! — велел дядька. И пояснил: — У меня руки заняты: кровь так и хлещет. Черт знает что!

— Тебе надо в травмпункт, — сказала тетка.

— Где его тут черт найдет, — проворчал дядька.

— Это мы, — сказала тетка непонятно почему, как будто она и была травмпунктом. И дальше уж совсем какая-то ерунда: — Слушай, Студент, у нас чепэ: мы взяли у гаражей одного писаку. (Далее тетка рассказала о том, что ответил им Пашка на их вопросы) Но другой сучонок кинул камень и разбил Буряку лицо. Где тут у вас травмпункт или что еще?

«Ага, — решил Пашка, приходя в себя, вслушиваясь в каждое слово и пытаясь понять, что с ним будет и как себя вести. — Значит, это Костян разбил лицо этого дядьки… Вот молодец! Так ему и надо, чертову бандюгану! А тетка звонит какому-то студенту. А везут меня… Куда же они меня везут?» — и страх снова стал леденить его душу.

Тетка долго молчала, потом сказала:

— Ладно, сделаем. Бывай.

После звонка машина развернулась. У Пашки от страха потекло в штаны.

— Фу ты, гаденыш! Он еще и обос…лся! — зарычал дядька.

— Оставь его в покое, — посоветовала тетка. — А то он еще и обсе…тся.

Глава 15

Осевкин в это утро проснулся часов в восемь. Несмотря на бурную ночь, он чувствовал себя прекрасно и, покинув спальню, почистив зубы и поплескав из пригоршни на лицо холодной водой, спустился в спортзал, немного помахал руками, подрыгал ногами, но ни за штангу, ни за что другое не брался: после подпития такие физические нагрузки, если верить медикам, особенно вредны. Приняв душ, он поднялся в башенку с телескопом.

Осевкин любил это место: здесь чувствуешь себя удивительно свободным, точно птица, и даже как бы ни от кого и ни от чего не зависимым. Сейчас, когда туман еще окутывал землю, ему казалось, что он беззвучно летит над землей, которая давала о себе знать то острой макушкой особенно высокой ели, то далекой мачтой линии высоковольтной передачи, то темно-серым холмом, тоже куда-то плывущим над пеленой тумана. Но он-то, Осевкин, выше всех и всего, он сам добился этой высоты, рискуя своим будущим и даже жизнью, и уж теперь-то никому не отдаст ни единого сантиметра завоеванной с таким трудом позиции. И поднимется еще выше — туда, где летают одни лишь ястребы, коршуны и орлы.

Он и дальше бы предавался своим мечтам и ощущениям, таким приятным и расслабляющим, но лежащий на столике мобильник исторг из себя требовательную мелодию, и Осевкин, будто очнувшись ото сна, поспешно схватил черную плоскую коробочку, откинул крышку: звонила Лиса, подруга одного из его людей, с которыми он когда-то занимался рэкетом и бандитизмом. Выяснилось, что его люди уже находятся в Угорске, что они задержали пацана, который подновлял на гаражах забеленные вчера надписи. Пацан сперва упирался и не называл фамилии, но получив пару тумаков, назвался Денисом Григорьевым, живущим в «Ручейке», дом пять, квартира девяносто один. Проверять его на месте они не решились, поэтому просят совета, что делать с этим пацаном. А еще о том, где тут травмпункт, потому что другой пацан разбил камнем лицо Буряку. Осевкин велел отвезти мальчишку на проходную комбината и сдать начальнику охраны Щуплякову, а самим ехать по адресу, где проживает знакомый ему врач. После чего позвонил Щуплякову и сообщил о своем решении.