Чёрное пламя

— И вскоре ты должна будешь решить. Время идёт, ты стареешь, я должен буду обратить тебя. Иного способа пройти венчание нет.

Офелия долго смотрела на небо и молодую луну, стараясь унять бешено колотящееся сердце, но затем глубоко вздохнула и вернулась в комнату.

— Лето уже совсем не чувствуется, — с грустью в голосе проговорила Офелия с балкона.

Она некоторое время стояла, облокотившись на перила, и смотрела в закатное небо, но затем вернулась в комнату и налила два бокала вина. Поставив один на стол около Деймора, женщина отошла к камину, наблюдая за потрескивающими на поленьях языками пламени.

— Я уже который день ощущаю, что тебя что-то сильно беспокоит, — оторвался вампир от письма и взглянул на неё, — ты сильно нервничаешь. И не пытайся отрицать, связь не обмануть.

Офелия испуганно посмотрела на него, скользнула взглядом по бокалу, но затем опустила глаза.

— Я… я боюсь обращения, боюсь стать другой… а вдруг такая жизнь будет не по мне? Никогда не думала, что стану низшим вампиром.

Деймор отпил вина, встал из-за стола и подошёл к ней.

— Не волнуйся. Просто помни, что мы всегда будем вместе. Так было суждено. Разве не этого ты хочешь?

По щеке Офелии скользнула слеза. Деймор стёр её и потянулся поцеловать, как вдруг его глаза резко расширились от удивления, он схватился за горло и начал оседать на пол. Упав, он приложил руку к голове и зарычал.

— Какого… что ты сделала?!

— Прости, — прошептала она, — я долго думала, но не вижу иного пути.

Она сделала шаг к вампиру и достала клинок, сделанный из кости, испещрённой мелкими символами. Деймор с трудом сфокусировал на нём взгляд и снова схватился за горло и издал злобный рык.

— Проклятые ведьмы, — процедил он, — что ты подмешала? Как ты могла?! Я же любил тебя…

— Я тебя тоже, и сейчас люблю, но… я была слепа от влюблённости и верила твоим словам… — её голос дрогнул, и женщина не сразу смогла продолжить, — но реальность такова, что ты монстр. Я не хотела этого видеть и понимать. Но ты чудовище, которое будет убивать снова и снова, и никогда не прекратит. Ты видишь вокруг одних врагов и предателей. Я не могу жить в страхе и убийствах, я не хочу такой жизни. Я не могу принять тебя таким… я думала, что смогу, но я врала себе. Я врала себе, что ты изменишься, но с моим даром ты просто обезумел. И все эти бесконечные смерти и на моих руках.

— Как иронично, — поморщился он, кое-как сфокусировав на ней взгляд, — что один из предателей и убийц оказался ближе остальных.

— Мне больно от одной мысли, что я собираюсь сделать, но после убийства той семьи я поняла, что просто боюсь тебя. Ответь мне честно, прошу. — Офелия сглотнула и покрепче сжала рукоять кинжала. — Ты отпустил бы меня, захоти я уйти и жить своей жизнью? Ты отпустишь меня, если я откажусь от завтрашнего обращения в вампира и просто уйду? Ты не тронешь того, кто может стать моей семьёй когда-то, и моих детей не от тебя?

Вампир долго молчал, но затем слегка качнул головой.

— Я никогда тебя не отпущу, я не могу.

— Тогда… тогда у меня нет другого выбора. С тобой я быть не могу и не хочу.

Офелия села рядом на пол и стёрла рукавом слёзы с лица.

— Прости, — прошептала она и занесла руку с кинжалом, но Деймор не ответил ей и лишь молча смотрел ей в глаза.

Девушка крепче сжала кинжал и резко ударила точно в сердце. Вспышка, и клинок рассыпался, не причинив вампиру никакого вреда. Он злобно рассмеялся и привстал на руке, облокотившись на стену, а его глаза горели алым. Офелия в страхе отскочила к камину.

— Что, ведьмы обманули тебя? — процедил он и снова засмеялся. — Этот клинок — пустышка, но ты… как ты могла? Ты… женщина, ради которой я готов был сделать всё, ты предала меня, ты врала в лицо, говоря, что любишь, строила со мной планы, но задумала убить. Ты всё разрушила…

— Нет, я… — воскликнула она, в ужасе смотря на вампира.

— Беги… беги так далеко, как сможешь, но знай, что я найду тебя, куда бы ты не скрылась и как бы не спряталась. А когда отыщу, то ты ответишь за это предательство.

Девушка бросилась к двери, дрожащими руками дёрнула за ручку и скрылась в тёмном коридоре.

Я не сразу поняла, где нахожусь. В груди давило, мне не хватало воздуха, в ушах звенело, я дёрнулась и чуть не упала, меня схватили чьи-то руки, и я вскрикнула.

— Амелия, всё хорошо, успокойся, это было видение, дыши.

Я хватала ртом воздух, меня трясло, а зрение плыло и вернулось не сразу, но осознав, что передо мной Маркус, я кинулась ему на шею, уткнулась лицом в плечо и разрыдалась от нахлынувших эмоций.

Пришла в себя я уже в воздухе. Я помнила, что сказала Маркусу, что мы можем уходить, но не помнила, как мы оказались на драконе. Взглянув на звёзды, мне вдруг показалось, что я вернулась в видение. Я помотала головой и потёрла глаза. Кое-как взяв себя в руки, я пересказала всё увиденное. И это видение не отпускало меня, я будто была ей, будто это я не приняла своего любимого, будто я предала и задумала убить. Будто я подняла тот клинок, целясь в сердце того, с кем обещала быть вечно.