Черное пламя Раграна 2

В себя я пришла от мерного пиликанья аппаратов и от приглушенных голосов. Сознание возвращалось какими-то странными урывками, этапами, я будто плавала в полусне, стремясь поднять веки, но они были невыносимо тяжелыми. Настолько, что как бы я ни старалась их разлепить, мозг отказывался содействовать и управлять телом, и я опять начала проваливаться в то, на чем сейчас лежала. Когда услышала голоса:

— … сильнейший стресс, судя по тому, что я вижу. — Голос был мужской, незнакомый — по всей видимости, это говорил врач.

— Хорошо. Я вас понял. — Это Бен. Бен сейчас тоже воспринимался как сквозь какое-то странное полузабытье, словно он стоял далеко-далеко, а его слова приносило ветром и эхом.

— Вашей женщине необходим отдых, риамер Вайдхэн.

— Моей невесте.

— Вашей невесте. Насколько я понял, она расстроилась из-за разговора о детях.

— Да.

— Ваша невеста не может быть в положении?

— Нет. Это исключено. Мои лучшие медики регулярно делают все анализы, и, если бы что-то такое было, я бы узнал первым.

Меня поразило как скупо и жестко прозвучал его голос. А еще — это его «что-то такое», именно оно отозвалось во мне неправильностью, иррациональностью происходящего и спустя мгновение я вспомнила почему.

— Все же я бы рекомендовал провести дополнительную серию тестов. Если женщина так переживает из-за детей, возможно, это не просто так.

— Возможно, вы лезете не в свое дело? — Теперь в его голосе зазвучал металл. — Моя невеста не в положении.

— Я говорил исходя из вероятности…

— Которая стремится к нулю. Даже если бы такое случилось, особенно сейчас, риам Этроу сделала бы аборт. В настоящее время дети в наши планы не входят.

Последние слова прозвучали так ясно, словно я не валялась полувсплывшим от ударной волны браконьера драконом, а пребывала в твердой памяти и ясном сознании, как обычно. Меня затрясло так, что аппараты заверещали, а глаза распахнулись сами собой, без посторонней помощи.

— Риам Этроу, — высокий потолок тут же заслонила голова медика, — как вы себя чувствуете?

— Отлично. — Голос был не моим, тоже хриплым и вязким. Своим я бы не выдавила «отлично». Горло першило, как после океанской воды, но океанская вода тут была ни при чем, слезы по-прежнему консервировались в груди, как и черное пламя, которое долгое время было моей второй сутью. Когда надо мной склонился еще и Бен, я закрыла глаза, не могла на него смотреть. Не могла, не хотела и с чувствами не сумела справиться.

Особенно теперь.

Если мой самый страшный кошмар мог сбыться, он только что сбылся.

— Что-то не так? Голова кружится? Что-то болит? — по-своему истолковал мой жест медик.

— Нет. Просто устала.

Поразительно, как легко дается ложь, когда рядом тот, кому ты не хочешь говорить правду. А как ему сказать правду? О том, что он станет отцом? В отличие от Карида, у него не будет просто пожелания и обещания денег, он избавится от этого ребенка, как избавился в свое время от Лизы и от тех охранников, и… ему не нужен ребенок от меня. Все, что ему когда-либо было нужно — это Лаура Ландерстерг, он до сих пор ее помнит.

«Где твое кольцо, Лаура?»

Я бы хотела стереть из памяти этот вопрос. Хотела бы стереть из памяти то, что услышала сейчас. Что произошло с тем, кто говорил мне о драконятах? Ложь? Но зачем? Затем, что ты помешана на Ларе, Аврора. И так было бы проще всего уломать тебя на скорый брак и вызвать ответные чувства.

Мир рассыпался осколками и собирался снова, в какое-то уродство, которое я даже объять мысленно была не в силах. Это было настолько отчаянно больно, что я с трудом сдерживалась, чтобы не закричать. Узор на моей руке, кажется, раскалился добела, но, когда я все же рискнула открыть глаза, увидела просто черную загогулину, которая даже не думала искрить.

Ненавижу черное пламя.

Ненавижу Черное пламя!

Но сейчас самое главное — это удержать лицо и не дать ему понять, что врач, который, очевидно, оставил нас наедине и вышел, был прав.

— Аврора, мы с тобой наломали дров…

— Не мы. Ты и я. — В меня словно анестезии закачали, потому что я ощущала себя пьяной. Пьяной, а еще больше ничего не болело, словно умение чувствовать временно атрофировалось. — Нас нет и никогда не было.

— Не надо так, — он оперся ладонями о медицинскую койку. Такую же шикарную, большую, как и палата. Такую же, как и все, что его окружало. И меня он хотел превратить в такую же шикарную, в такую же роскошную, в такую же соответствующую его статусу, как даже этот медицинский ВИП-блок в отеле. Уверена, что он ВИП.

— Да. Ты прав. Не надо. Хотя бы из уважения ко всему, что между нами было.

— Было. Есть. И будет.

— Нет, не будет. Не будет, Бен. Ты мне врал. Ты женишься на мне, но ты хотел бы жениться на Лауре. Это кольцо для нее. Не для меня.

— Я не врал тебе никогда, — он повысил голос, его ноздри раскрылись — того и гляди в дракона превратится.

Чешуец отелю, подумалось мне. Хотя… плевать мне на этот отель.

— Хорошо, значит, не договаривал, — покладисто согласилась я.

Как я могла быть такой дурой? Второй раз на хвост тому же дракону… ладно. Со своими чувствами я как-нибудь разберусь, не впервой.