Черное пламя Раграна 2

— Я не хочу ждать, — сказала я. А если быть точной, не могу. Что там еще за информация, о которой мне нужно думать до завтрашнего вечера и до начала следующей недели? — Бен, мне важно все, что касается нас. Поэтому я спросила о Лауре Ландерстерг. Поэтому я хочу, чтобы ты рассказал мне, что произошло. Не знаю, как для тебя, но для меня наша помолвка — это очень и очень серьезно. Да, я уже не девочка, чтобы думать исключительно о романтике и о том, как пройдет церемония на много сотен гостей. Я думаю еще и о том, что будет после. О том, что у нас будут дети. И когда у нас будут дети, все станет еще серьезней.

Внутри потемнело. Если можно так выразиться, потому что я просто почувствовала, как внутри меня сгущается даже не черное пламя, а тьма.

— Твоя проблема в том, что ты слишком много думаешь, Аврора, — произнес он. — О том, что будет, если оно вообще будет.

— Что значит — если будет вообще?

— Значит исключительно то, что сейчас ни о каких детях речи не идет. Сейчас речь идет о том, чтобы наслаждаться отпуском, а по возвращении начинать готовиться к свадьбе. — Он чеканил слова так резко, что будь мы в помещении поменьше, меня бы уже изрикошетило их острыми жалами. Хотя по ощущениям, именно так было сейчас.

— Ты говорил, что хочешь детей, — напомнила я, холодея. — Драконят. Помнишь?

— Да. Говорил, — это прозвучало сухо и резко. — И я хотел. В перспективе.

Хотел?

— Это как-то связано с тем, что сказал твой отчим?

— Драконы, Аврора, ты меня вообще слушаешь?! Я говорю, что я хочу наслаждаться каждой минутой рядом с тобой, а ты твердишь мне о детях.

Я сглотнула почему-то ставший еще более густым и вязким воздух. Еще он был горьким — как то чувство, пугающее и тянущее, что сейчас поселилось внутри.

— Я хочу провести с тобой всю свою жизнь, Аврора. Какое отношение к этому имеет Лаура Ландерстерг? Какое отношение к этому имеет мой отчим? Почему ты все время ищешь проблемы там, где их нет?!

— Потому что у меня проблемы, — напомнила я. Меня снова знобило, но теперь уже не уверена, что от него. Скорее всего, это были мои чувства — хотя мы стояли посреди жаркой зингспридской ночи. Посреди влажного тропического воздуха, который еще утром казался мне настолько сладким, насколько это возможно. Настолько пьянящим, теплым, обволакивающим. Утром. Но не сейчас. — Ты сам сказал, Бен. Моя проблема в том, что я слишком много думаю. Моя проблема в том, что я женщина, которая постоянно в себе сомневается, что для тебя интересный опыт.

А еще в том, что я беременна и хотела тебе об этом сообщить.

— Но я такая, какая есть. И ты это прекрасно знаешь, а если даже не знал, то узнал сейчас.

Он снова глубоко вздохнул. Шагнул ко мне еще ближе, перехватил меня за предплечья. По ощущениям — с желанием хорошенько встряхнуть, но к счастью, трясти не стал. Я же застыла: ведь я его так ждала. Какая разница, что сказал ему отчим, какая разница, что там было с Лаурой Ландерстерг… в этом Бен был абсолютно прав. Но в этом разговоре открылось два новых вопроса, ответы на которые мне жизненно важно было услышать.

— Насколько я понимаю, тебя все устраивает? Во мне. Иначе бы ты не сделал мне предложение.

Бен опустил взгляд.

— Где мое кольцо, Лаура?

Я вздрогнула.

Дернулась в сторону. Он не разжал пальцы, поэтому получилось больно, наверняка останутся синяки. Потому что его руки соскользнули с моих стальными браслетами, почти как наручники. В воцарившейся между нами тишине я сейчас слышала, как колотится мое сердце — отчаянными, рваными рывками. Правду говорят: не задавай вопросов, на которые не хочешь услышать ответов. На которые не готов услышать ответы. Проще всего было бы сейчас убежать, но бежать было некуда — сзади бассейн, впереди — Черное пламя Раграна, которое выжигало меня изнутри.

— Аврора…

— Не надо, — я подняла руку. — Твое кольцо там. На туалетном столике, где мне делали макияж. Стилист посоветовал его снять, потому что оно не сочетается с образом. На самом деле оно не сочетается не с образом. Оно не сочетается со мной.

«Адэйн Ричар» дарил на первую помолвку Торн Ландерстерг своей будущей жене. Я успела полистать страницы их истории, страницы истории любви знаменитой фервернской пары, и, хотя многие говорили, что Лаура вышла замуж по расчету, чтобы вернуть себе и семье былое положение в обществе, и много чего еще, в частности — чтобы продвигать свое шоу, и все такое, глядя на их пару, я понимала, что они — пара. Они пара, а мы с Беном — нет. Мы настолько не пара, насколько можно себе представить.

Эта мысль отдалась во мне такой болью, что я чуть от нее не задохнулась. Вдвойне больнее было смотреть в лицо стоявшего напротив мужчины, с которым я… с которым у нас… слезы, душившие меня изнутри, вдруг собрались страшным комом у горла. Тьма, раздирающая мою грудь, вырвалась наружу и облаком растеклась перед глазами, стирая из сознания и Бена, и Зингспридскую ночь, и отель. Я ухнула в нее с такой радостью, с какой никогда и никуда раньше. Ведь в этой глубокой непроглядной тьме мне совсем не было больно.