Черное пламя

Колобок, почувствовавший возбуждённое состояние хозяина, неотрывно висел над правым плечом, сияя при этом приглушённым оранжевым светом. Может быть, это не принято (всё равно, что на царский приём заявиться с попугаем), однако сгонять моего питомца с любимого насеста желающих не нашлось – чревато, знаете ли.

До прибытия гостей оставалось ещё четверть часа. Вся команда выстроилась и с нетерпением перешёптывалась, ожидая начала одного из самых значимых событий в жизни любого межзвёздного путешественника. Неожиданно все звуки стихли и наступила полная тишина, в которой раздались едва слышные шаги нескольких человек.

Перед строем появился капитан «Ломоносова» и два старших офицера. Торжественно пройдя вдоль шеренги, они остановились по центру ангара и повернулись лицом к нам. Я ничего не понимал, такого не было в плане. Мои мысли скакали, перебирая всевозможные варианты, но бег их прервала звучная команда капитана.

– Стажёр Ежов, выйти из строя!

Сердце сделало кульбит в пятки, по коже пробежал холодок. Но намертво привитые навыки сработали должным образом, и я чётко вышел из шеренги, сделал шесть шагов, развернувшись полубоком к команде.

– Властью капитана крейсера дальнего поиска «Ломоносов», стажёру флота, курсанту Звёздной академии Новороссии, Ежову Василию Андреевичу, за проявленную в бою храбрость, за спасение члена экипажа и прочие заслуги присваивается первое звание младшего лейтенанта флота!

Снится мне это, что ли? Ан нет. Спустя секунду произошло то самое событие, которое много лет в мечтах представляется каждому молодому курсанту Академии. По многовековой традиции мне вручили церемониальный кортик офицера.

Я ошарашенно принял из рук помощника капитана показавшийся тяжёлым клинок и долго не мог отвести от него взгляда, боясь, что сейчас всё исчезнет. Но оружие никуда и не думало деваться. С благоговением наполовину вынул клинок из ножен и поднёс узкую полоску стали к глазам. Никаких сомнений – на рукояти обнаружились тиснёный вензель «В.Е.» – мои инициалы.

– Служу Отечеству, – спохватившись, произнёс я ритуальную фразу и повернулся лицом к строю.

Теперь всё встало на свои места. Обязательно надо не забыть поблагодарить капитана гостей за заботу. Мало того что никто без его просьбы не поставил в первый ряд какого-то стажёра, слишком много чести. Вдобавок отцам-командирам пришлось повысить меня в звании, ведь стажёр, проводящий первый контакт, – это нонсенс и смех один.

Только я успел вернуться в строй и выслушать шёпот поздравлений, как раздалась команда «Внимание». Что-то приближалось к кораблю извне. Это почувствовали все, как неуловимый ветерок, врывающийся в душную комнату сквозь открытую дверь. Призрачная тень, что казалась чёрной даже на фоне беззвёздной космической пустоты, росла, ширилась и постепенно заполняла собой видимую область атмосферного поля ангара.

Вот неизвестный аппарат коснулся силовой стены. Поле не прогнулось, как произошло бы при проникновении внутрь человеческого корабля. Вместо этого в засиявшем сполохами силовом экране образовалось отверстие, пропустившее внутрь крейсера незнакомое судно.

Прокол тотчас закрылся, не позволив проникнуть внутрь пустоте. Активированная на случай непредвиденных обстоятельств резервная система внутренней атмосферной стабилизации, отделявшая нас от незнакомца, отключилась, открыв взглядам висящий над полом трёхметровый шар мрака.

Я невольно поёжился. От пришельца веяло холодом и чем-то потусторонним. Сразу потускнело освещение, как будто сам свет поглощался без остатка. Прошла минута напряжённого ожидания, а затем весь объём аморфной структуры неизвестного существа (я только сейчас догадался, что никакой это не корабль, а сам капитан огромного звездолёта) как будто бы провалился внутрь, оставив на своём месте плотный, бездонной черноты шар полуметрового диаметра. Все неприятные ощущения мгновенно прекратились, взятые гостем под надёжный контроль.

Заиграл гимн Новороссии, часть выстроившихся на палубе людей подпевали, другие во все глаза наблюдали за необычным явлением в центре огромного ангара. Постепенно стихли последние аккорды с детства знакомой мелодии. Я отделился от группы старших офицеров, вышел вперёд, остановившись в пяти метрах от поглощавшей свет сферы. Колобок, чувствуя моё спокойствие, не предпринимал ничего, только вдруг стал ослепительно-белым, своим идеальным сиянием контрастируя с абсолютной темнотой гостя. Мы стояли друг напротив друга – человек и сгусток энергии, такие непохожие, и в то же самое время обладавшие разумом, сделавшим возможным шаг навстречу друг другу.

Умник уловил речь прибывшего и начал трансляцию перевода, заполнившего гулким эхом весь объём лётной палубы.