Черное платье

— Сережа, я не собираюсь тебя ругать, мы просто очень волновались с бабушкой. Где ты был?

— Не твое дело. Отстань.

Сережа, не раздеваясь, лёг на кушетку.

— Зачем ты взял деньги? Тебе что-нибудь нужно? Или ты кому-то должен?

— Ничего я не брал.

— Если тебе что-то нужно, ты мог просто сказать мне об этом. Ты же знаешь, что…

— Что я знаю? Что у нас в доме наконец-то появились деньги? Если — да, то давай.

Наташа потеряла дар речи.

— Что с тобой?..

Сережа дернул плечом и отвернулся к стене.

— Хорошо, я дам тебе денег, только скажи зачем.

— Дашь, тогда и будем говорить.

Наташа не верила своим ушам: все происходящее казалось ей страшным сном, но инстинкт подсказывал ей, что она нащупала верный путь.

— Я обещаю, что дам тебе денег столько, сколько захочешь. Только расскажи мне все.

Сережа молчал.

— С кем ты подрался?

Наташа прикрыла его старым пледом и переглянулась с матерью, которая стояла в дверях.

— Скажи мне, с кем ты подрался? С кем-то из ребят твоего класса? Я их знаю?

— Нет. Дай денег.

— Я же сказала: дам, когда скажешь, что случилось. И даю тебе слово, что не буду тебя ругать. Сережа, пожалуйста!

— А где ты их возьмешь? У тебя больше ничего нет.

Наташа, которая уже начала терять надежду, почувствовала, что еще не все потеряно.

— Ты ошибаешься: пока ты был в школе, я встречалась с твоим отцом. Если скажешь, что с тобой случилось, я тебе дам. Обещаю.

Сережа повернулся и недоверчиво покосился на нее:

— Сколько?

— Сколько тебе нужно?

— Пятьсот рублей.

— Зачем так много?

— На дозу.

— Какую дозу? Где ты хочешь ее купить?

— Это мое дело.

— Нет, Сережа, ты обещал все рассказать. Иначе я не дам. И потом, скажи, куда ты дел деньги, которые были у меня в сумке?

Он опять не ответил. Наташа сидела рядом, затаив дыхание. Прошло несколько минут. Сережа лежал, скрючившись под пледом: ей показалось, что он дрожит.

— Тебе холодно?

И вдруг его прорвало:

— Мне не холодно, не холодно! У меня ломка! Понимаешь, что такое ломка? Это когда нужна доза, а ее нет. Потому что нет денег. Те, что я взял в твоей сумке, у меня отобрали.

— Кто? Кто отобрал?

— Тебе нужны фамилии? Я их не знаю.

— Мне не нужны фамилии. Скажи просто, кто они?

— Никто. Шпана.

— Кто тебе продает это? Отец знает об этом?

— Не знаю. А продает Сверчок.

— Кто это?

— Парень, с которым меня познакомил коллега Дмитрича.

— Какой коллега? Откуда ты его знаешь? И… как он выглядит? — Ее вдруг осенила страшная догадка.

— Никак. Кроме родимого пятна, у него на лице нет ничего особенного.

— Сережа, откуда ты его знаешь?

— Когда я зашел к Дмитричу попросить денег перед твоим отъездом в Париж, он сидел у него. Дмитрич сказал, что это его коллега. И познакомил нас.

— А потом этот «коллега» познакомил тебя со Сверчком?

— Да.

— Как это произошло?

— Когда я уходил, он пошел со мной. В лифте спросил: «Травкой балуешься?» Я сказал, что да.

— А ты… баловался травкой?

— Все балуются травкой. Вся школа.

— И что потом?

— Он спросил, не хочу ли я попробовать что-нибудь другое. Я сказал, что хочу, но у меня нет денег. Тогда он сказал, что, во-первых, деньги у меня есть, потому что Дмитрич только что дал мне триста долларов…

— Двести.

— Нет, он дал триста. Сто я взял себе.

— Зачем? Зачем, если ты только «баловался травкой»?

— Травка тоже стоит денег.

— А до этого? На какие деньги ты покупал ее до этого?

— Дмитрич давал.

— Он знал, на что он тебе дает?

— Знал.

— Когда это началось?

— После Нового года. Он пригласил меня к себе и спросил, курю ли я травку. Я сказал, что да. Тогда он спросил, хочу ли я покурить очень хорошую травку. Я согласился.

— И он дал тебе покурить? У себя дома?

— Ну да.

— Дал покурить травку, а сам? Что он делал сам? — У нее бешено стучало сердце.

— Тоже курил.

— А потом предложил денег?

— Сказал, что когда деньги будут нужны, он даст. Поэтому я и позвонил ему — тогда, перед твоим отъездом.

— А до этого ты брал у него деньги?

— Брал, но мало.

— А этот его коллега? Тогда в лифте он забрал у тебя эти сто долларов?

— Ничего он не взял! Просто сказал, куда прийти.

— И ты пошел?

— Пошел.

— И что?

— Познакомился со Сверчком. И укололся.

— И отдал эти сто долларов?

— Первый раз это ничего не стоит…

— А потом? Сколько раз потом?..

— Еще несколько раз.

— И последний раз… когда?

— Вскоре после твоего отъезда.

— А вчера?

— Вчера? На что я мог купить? У меня отобрали все деньги! Дай, ты обещала.

— Конечно, я дам. Только ты, пожалуйста, чуточку потерпи. Понимаешь, я дала их в долг тете Тане. Я же не знала, что они тебе понадобятся. Она наверняка еще не успела их потратить. Я побегу к ней и заберу их у нее. А ты лежи. Ты обещаешь, что никуда не уйдешь?

— Ты меня обманула?

— Нет, Сережа. Я же не знала, что ты забрал деньги из моей сумки. Если бы знала, я бы не отдала тете Тане то, что дал мне отец. Я сбегаю к ней и принесу.

— Ты дашь, сколько обещала?

— Да. Но ты должен дождаться меня. Хорошо?

Она вышла из комнаты: Зинаида Федоровна стояла за дверью и расширившимися от ужаса глазами смотрела на нее.

— Я все слышала. Что ты хочешь делать?

Наташа громко сказала: