Черное сердце

Если твое расследование зайдет далеко, то тебе наверняка скажут, что у меня и Самуэля были странные отношения. Действительно, я общался с ним больше других жильцов общежития и понял, что я для него вроде говорящей собаки, которую забавно послушать. Самуэль был марксистом до мозга костей. Все, кто не разделял его революционные идеи, делились на две группы: «попутчики» и «враги». Я был «попутчиком». Я в тонкостях марксизма-ленинизма не разбираюсь, но Самуэлю от кого-то надо было узнать об особенностях жизни в Сибири, вот он и расспрашивал меня обо всем, просил провести обзорные экскурсии по городу.

– Если Самуэль такой правильный, почему же он с парня за выбитый зуб золото потребовал?

– Парень-то не марксист! Если человек не марксист, то он уважения не заслуживает. «Марксист» в понятии Самуэля – это фанатик, в духе стихотворения:

Нам солнца не надо – нам партия светит!
Нам хлеба не надо – работу давай!

– Самуэль и Паунтье не враждовали?

– О, тут надо понимать особенности национально-освободительных движений в борьбе с колониализмом! Ты представляешь расстановку сил во время гражданской войны в Испании? Не ломай голову, я тебе расскажу. Против генерала Франко воевали интербригады со всего света. Там были отряды советских добровольцев, коммунисты со всей Европы, троцкисты, анархисты, социалисты. Если бы они совместно не держали фронт, то насмерть перегрызлись бы между собой. Че Гевара, анализируя поражение республиканцев в гражданской войне, писал, что для достижения общей цели на первоначальном этапе стоит забыть о межпартийных разногласиях. Для Самуэля борьба с колониализмом не закончилась, а перешла в новую стадию – борьбу с неоколониализмом и американским империализмом. Чернокожий Пуантье для него соратник в борьбе – значит, друг. Хреновый такой друг, на которого нельзя положиться, но ни в коем случае не враг. Единственная стычка между ними произошла из-за Санька Медоеда. В остальном они ладили. Еще Самуэль неодобрительно относился к… – Полысаев испуганно воскликнул: – Ой! – и прервался на полуслове.

Я покровительственно хмыкнул, насмехаясь над его детской непосредственностью:

– Про Веронику Гулянову начал рассказывать, да осекся?

Он молча кивнул.

– Леня, мы здесь, на заводе, в общежитии, все в одной лодке. Все равны, как голые в бане. Если мы будем морализировать и выявлять друг у друга недостатки, то рассоримся вдребезги и превратим нашу жизнь в ад. Я – враг условностей, я живу по своим законам и меряю людей своей меркой. Для меня главные критерии в оценке человека не праведный пуританизм и соответствие общепринятым стандартам, а личные качества. Порядочный он или нет, умный или глупый. Можно на него положиться в трудной ситуации или он предаст тебя при первой опасности. Я не собираюсь осуждать Веронику за ее отношения с чернокожими, так что давай валяй. Что там у них было?

– По общежитию прошел слух, что Вероника собирается замуж за парня из Гамбии. Самуэль этого допустить не мог. Он считал Веронику мещанкой, инертной особой, которая после замужества будет отвлекать супруга от борьбы с колониализмом. Открыто выступить против отношений Вероники и африканца он не мог, так как это походило бы на расизм наоборот, на черный расизм, и он пошел другим путем. Самуэль встретился с директором техникума, побеседовал с ней. Через неделю Вероника разорвала отношения с гамбийцем и перешла на заочное отделение.

– Так вот кто стукач! – воскликнул я.

– Как ты не понимаешь! – обиделся Полысаев. – Для Самуэля это не наушничество, не стукачество, а одна из форм революционной борьбы. Он ни от кого не скрывал, что был у директора на приеме.

– На него в общежитии не ополчились?

– Мнение учащихся его не интересовало в принципе, а у себя, на пятом этаже, Самуэль был высшим авторитетом. Восставать против него никто бы не посмел. Военрук, кстати, негласно поддержал его. Из каких соображений он это сделал, не знаю, но явно не с целью продвижения революции в Африке. Скорее всего, не захотел, чтобы привлекательная русская девчонка навсегда покинула Родину и отправилась куда-то в дебри Западной Африки.

– Мне бы тоже было жалко, если бы Вероника сгинула от малярии где-нибудь в крохотном поселке без канализации и водоснабжения.

– Про Самуэля вроде бы все. В этом году он получит диплом и уедет в Гвинею-Бисау. Бухгалтером работать не пойдет, займется партийной работой.

– Зачем ему диплом?