Черное сердце

– Советское образование – это очень престижно. «Я учился в СССР». Этими словами все сказано. Это как знак качества, признак надежности, преданности идеалам антиколониализма. На кого ты учился, получил диплом о высшем образовании или только о среднем специальном, это уже никому не интересно. Представь ситуацию, что ты – африканский президент и тебе надо построить плотину для орошения земель. У тебя есть инженер, получивший образование за границей. Доверять ему серьезное дело не стоит. Кто его знает, какие знания он получил? Для строительства плотины ты выпишешь из СССР настоящего инженера, работу оплатишь поставками бананов и кофе, а своему инженеру доверишь партийно-политическую работу среди рабочих, чтобы они прониклись важностью стройки для развития народного хозяйства.

– Давай про Пуантье.

– Жан-Пьер был сволочью, каких свет не видывал. Представь, ты стоишь в коридоре в общежитии. Он проходит мимо и как даст тебе затрещину: «Ты что посреди дороги встал, места мало?» На девчонок смотрел с такой похотью, что они старались с ним взглядом не встречаться и наедине не оставаться. Но стоило ему прийти в учебный корпус или заметить рядом педагога, как он тут же преображался и становился прилежным студентом и активным общественником.

Урок мужества в актовом зале. Пуантье и Самуэль как герои войны стоят на сцене рядом с нашими ветеранами. Заиграли «Интернационал». Все встали по стойке «смирно», руки по швам, и только один Пуантье отдал революционный салют. Как отдавать комсомольский салют, знаешь? Левую руку надо сжать в кулак и поднести к груди. Революционный салют отдают точно так же, но кулак держат тыльной стороной к себе, демонстрируя врагам готовность в любую секунду вступить в бой. Военрук, когда увидел, как один-единственный человек в зале продемонстрировал готовность к борьбе за идеалы интернационализма, сжал зубы, подался вперед. Если бы в этот миг Пуантье призвал Берга за собой на баррикады, военрук не задумываясь пошел бы за ним. Как не любить и не уважать такого студента!

Но в общежитии он нам прохода не давал, гнобил всех, пока Санек Медоед не появился. После их конфликта Санек списался с земляками в Москве, и они узнали, что Пуантье в Анголе не был, а все его рассказы о войне – выдумки. Отец Пуантье служил в одной воинской части с нынешним президентом Конго Сассу-Нгессо. Вместе они участвовали во всех государственных переворотах, в репрессиях против врагов революции. После прихода к власти Сассу-Нгессо отблагодарил Пуантье-старшего – поставил его вторым секретарем столичной партийной организации.

Жан-Пьер до 22 лет из Браззавиля никуда не выезжал, отсиживался под крылышком у папаши. В 1977 году в Конго произошел очередной военный переворот. Отец, от греха подальше, отправил сына в сельскую местность – руководить полеводческим кооперативом. Как только смута улеглась, он вернулся в столицу. Через два года друг его отца совершил военный переворот и стал во главе республики. Тут-то у Жан-Пьера от вседозволенности крышу снесло, и он совершил нечто такое, что даже его всесильный папаша не смог замять. Сыночка надо было спрятать куда-то на время, пока шум уляжется. Самый верный путь – в Анголу. Что бы он ни натворил на родине, с войны вернется героем.

Но Жан-Пьер решил жизнью не рисковать, уехал на север Конго бороться с браконьерами. Там он схлопотал пулю от охотников за экзотическими животными и вернулся в столицу лечиться. Скандал вспыхнул с новой силой, и папа отправил его учиться в СССР. Больше про него Санек ничего не узнал. Теперь о самом Саньке. Вот уж кому учеба была на фиг не нужна, так это ему. Санек всю жизнь воевал, и если бы не ранения и болезни, то остался бы в Анголе. Когда здоровье стало подводить, руководство партии послало героя борьбы с колониализмом учиться в СССР. В военное училище его не приняли по состоянию здоровья, в гражданских вузах места не было, и выбор пал на наш техникум.

Как объяснил мне Самуэль, Санек приехал в Советский Союз, чтобы постоянно быть под присмотром наших медиков. В Гвинее-Бисау медицина находится в зачаточном состоянии, а у нас, сам понимаешь, любого больного на ноги поставят! Наша медицина – одна из сильнейших в мире. Как человек Санек блеклый, неинтересный. Представь, что ты пришел в собачий питомник. Идешь мимо клеток. Одни собаки лают, рвутся тебя покусать, другие хвостом виляют, просят погладить. В самом углу лежит больной пес и о чем-то своем размышляет. Этот пес – Санек Медоед. Он еще не отошел от войны. Мысленно он все еще в Анголе.