Черное сердце

Совместный труд сближает, совместные репетиции подталкивают мужчину и женщину к более тесному общению. Я и Самуэль все вечера проводили вместе. Иногда он приходил к нам в комнату – порепетировать выступление в неформальной обстановке. Оказалось, что он не такой уж фанатик перманентной революции, каким себя выставлял. Обычный мужчина, соскучившийся по женскому обществу. Дня за два до урока мужества мы остались вдвоем в актовом зале. Зашла техничка, нас не заметила, погасила свет. Самуэль тут же обнял меня, стал целовать. Мне почему-то стало до того противно, что я вырвалась и убежала. Если бы он не рванул ко мне, как изголодавшийся зверь, если бы не был так уверен, что я отвечу взаимностью, то я бы, наверное, задержалась… на какое-то время.

Вероника вновь проверила пуговичку на халате, потом продолжила:

– Провели урок мужества блестяще, без сучка без задоринки. Чернокожие мужчины смотрелись со сцены очень эффектно, как герои войны, сошедшие с кадров черно-белой кинохроники, но девчонки из общежития заметили, что в отличие от репетиций я и Самуэль держимся на расстоянии. Так началась наша взаимная неприязнь. Казалось бы, между мной и Самуэлем ничего такого не произошло. Он хотел меня поцеловать, я убежала. Был бы он русским, об этом случае вспоминать бы не стоило, но Самуэль затаил на меня обиду, как будто я что-то пообещала, а в последний момент оставила его с носом.

– На репетициях, наверное…

– Не было ничего такого! – перебила Гулянова. – Один раз он меня обнял за талию, я руку убрала, он не обиделся, а тут…

– Как-то мелочно для героя войны.

– Кто сказал, что он герой? Он приехал в чужую страну в берете со звездой и значком, похожим на значок «Отличник Советской армии». Больше про него никто ничего толком не знает. Автобиографию он написал сам, никто ее не проверял. Разнарядку на учебу получил в местном райкоме. А там кто знает, по каким критериям в Советский Союз отправляют? Представь, ты приехал в Африку и стал рассказывать, что у нас зимой по улицам медведи ходят. Поверят ведь? Поверят. У меня знакомые в Москве были, разговорились с местными, они спрашивают: «Вам не страшно жить? Волки ведь по улицам бегают, загрызть могут».

– Какие-то у вас липовые герои революции подобрались.

– Не ты один это заметил. Тимоха как-то сказал: «Если Пуантье и Самуэль – герои войны за освобождение Африки, то почему они на бухгалтеров учиться приехали, а не пошли по партийной линии? Секретарь райкома гораздо престижнее, чем счетовод в сельскохозяйственном кооперативе». Один Санек Медоед ни у кого сомнения не вызывал, но он весь больной, не понять, в чем душа держится.

– С Самуэлем понятно. Ты отказала, он затаил обиду. Потом появился Моро. Он хорошо по-русски говорит? Мне довелось с ним словечком переброситься. «Каг дила?» – передразнил я африканца.

– Придуривается. Адам хорошо владеет русским. Говорит, конечно, с акцентом, но слова не коверкает. Я познакомилась с ним в сентябре прошлого года. Опять-таки общественно-политическое мероприятие! Урок мира. Косу я обрезала, но руководство вновь выбрало меня ведущей. «Приедут из горкома партии, мы не можем ударить в грязь лицом. У тебя есть опыт выступления на сцене, тебе и вести урок». Соведущий – Самуэль.

Приглашенный режиссер, преподаватель из института культуры, посмотрел репетицию, отозвал военрука и говорит: «Меняйте пару. Из зала видно, что мужчина и девушка даже стоять рядом избегают, словно она брезгует его обществом».

Встал вопрос: кого менять? Самуэля нельзя, он – лицо техникума. Герой войны, берет со звездой – чем не реинкарнация Че Гевары? Решили вместо меня ведущей сделать второкурсницу, а меня оставили на вторых ролях.

Адам также участвовал в уроке, что-то рассказывал об агрессивной сущности империализма. Волей-неволей мы стали общаться, и тут я выяснила, что он – отличный собеседник, умный, начитанный, без героического прошлого. Провели урок, но отношения прерывать не стали. Однажды он попросил меня показать город. Мы поехали в центр, и я пожалела, что согласилась на авантюру. Видел бы ты, как на меня смотрели прохожие, особенно женщины. Я по их лицам читала, что они обо мне думают. Больше я на такие эксперименты не осмеливалась, с Адамом за пределы микрорайона не выходила, но этого оказалось достаточно, чтобы по техникуму поползли слухи, что я собралась за него замуж.

Вероника посмотрела на часы:

– Ты есть не хочешь?

– Ха! – удивился я. – Покажи мне холостяка в нашей общаге, который откажется от горячего ужина.

– Вчерашние макароны по-флотски будешь?

– Я и позавчерашние съем, и недельной давности. Макароны по-флотски, с тушенкой – это же деликатес, изысканное кушанье. Я не моряк, но макароны по-флотски уважаю. Тебе помочь?

– Сиди пока. Я разогрею, позову тебя принести.

15