Черное сердце

Грачева не стала снимать верхнюю одежду, осторожно села на самый краешек единственной табуретки в комнате.

– Где Сергей? – еще раз спросила она.

Я уловил в голосе девушки тревожные нотки. Ей явно не хотелось менять оперативного сотрудника, с которым привыкла иметь дело.

– Я не уполномочен отвечать на эти вопросы, – сухо ответил я.

– Теперь… как… это… – Она покрутила кистью руки перед собой, но правильную формулировку не подобрала.

– На той неделе, я думаю, он будет в деле.

– Нормально, – со вздохом облегчения ответила она.

Во время этой короткой беседы Грачева откровенно изучала меня и пришла к неутешительным выводам: «С этим молодым человеком дело иметь не стоит».

Как новый куратор я ей не подходил. Почему? Не знаю.

– Финальная игра состоится 6 апреля в 17.00 в поселке Откормсовхоз, улица Пролетарская, дом 3. Вести игру будет Хозяин, с ним – два ассистента. После игры финалист поедет на другой адрес. Куда, я не знаю. Я в игре участия принимать не буду.

– Это все? – стараясь оставаться невозмутимым, спросил я.

– Это не просто все, – неожиданно разозлилась Грачева, – это все, что только можно было узнать!

Она встала и, не прощаясь, вышла. Я мысленно несколько раз повторил адрес, сел за обеденный стол, покрытый прорвавшейся в нескольких местах клеенкой, закурил, чтобы унять бешено стучавшее сердце. Внешняя невозмутимость стоила мне огромного внутреннего напряжения, и теперь, перед тем как выйти на улицу, мне надо было прийти в себя.

«Марина Грачева была настроена на более длительную беседу, – отметил я. – Вначале она хотела снять шарф с головы, потом передумала. Вывод: при Матвееве она бы разделась. Сообщение у Грачевой было коротким. Чем бы они занимались в остальное время?»

Придя в норму, я вернулся в отдел, доложил Клементьеву о встрече. Он молча выслушал, занес адрес в блокнот для секретных записей, спрятал блокнот в сейф, кивком разрешил идти. Я остался на месте.

– В чем дело? – недовольно спросил Геннадий Александрович.

– Игра, о которой сообщал агент, это игра в карты?

– Предположим, да.

– Агента зовут Марина Грачева, ей 20 лет. В прошлом году она окончила пищевой техникум, по распределению пришла работать на хлебокомбинат. Перевелась на другую работу еще до моего прихода. Дальше продолжать?

– Не пойму, куда ты клонишь? Встретил знакомую девушку, что с того?

– Я чувствую себя человеком, попавшим в темную комнату и пытающимся на ощупь определить, кто передо мной: голова дракона из папье-маше или живой дракон. Единственное, что я хочу знать, – в чем заключается игра?

– Грачева узнала тебя?

– Мы незнакомы. Она, возможно, встречала меня около заводской столовой или в общежитии, но не запомнила.

– Эта игра очень важна для нас…

– …Геннадий Александрович, – дерзко перебил я, – если вы мне доверяете, то выслушаете меня. Если нет – я пошел. Задание о встрече я выполнил, с кем встречался – забыл. Если вы дадите мне пять минут, то посмотрите на эту игру с другой стороны.

Что мы имеем? Убит иностранный студент. Врагов у него было полно, но ни у кого из них не было веской причины навсегда избавиться от Пуантье. Единственный человек, который бы не раздумывая ликвидировал его, – это Шутова Ирина. Она ближайшая подруга Грачевой. Возможно, это совпадение. Шутова с ее ненавистью – отдельно, Грачева с карточной игрой – отдельно. Едем дальше. Пуантье, изнасиловавший Шутову, – заядлый картежник, чуть ли не профессионал. Если игра, о которой сообщила Грачева, ведется на деньги, то у Пуантье они были. Ему бы долларов и франков хватило даже в американском казино сыграть. Потратился бы, проигрался, папочка из Браззавиля еще бы подбросил. Адам Моро, бывший любовник Вероники Гуляновой, тоже картежник. Он из скромной семьи, но денег на игру мог бы занять. Не знаю, хватило бы у Шутовой смелости ткнуть Пуантье «электрическим хлыстом» в спину или нет, а вот у Вероники бы точно хватило. Забавный получается клубок. Пуантье-игрок и Пуантье-труп. Вокруг него, живого и мертвого, одни и те же лица. Это не может быть простым совпадением, в этом что-то есть.

Клементьев задумался. Как профессионал, он понял, что от моих доводов просто так отмахнуться нельзя. Несколько совпадений не могут быть случайностью. Вернее, могут, но с очень маленькой долей вероятности. В неведомую мне операцию под названием «Игра» я добавил нитей, и получился растрепанный клубок, моток пряжи, который так или иначе надо привести в порядок. Лучше всего – распутать. Если часть клубка оставить в запутанном виде, то неизвестно, к каким последствиям это приведет. Вдруг выяснится, что к убийству Пуантье имеют отношения участники игры, например, загадочный Хозяин?

– У клубка две нити, – догадавшись, о чем думает Клементьев, сказал я. – Пусть Матвеев тянет за свою, а я потяну с другой стороны. Но мне надо знать, в чем суть клубка, в чем заключается игра и почему она так важна для нас.

– План операции известен руководству УВД. Если мы провалим его реализацию, то будем очень бледно выглядеть. Если провал операции будет связан с участием в ней неподготовленных лиц, то с меня с живого шкуру спустят.