Черное сердце

– Что же ты замолчал? – угрожающе спросил Клементьев. – В первый раз об УНИТА слышишь? Их вожак Савимби кровью половину Африки залил, а ты о нем ни ухом ни рылом?

– Ничего не понимаю, – изумился задержанный. – Какой еще Савимби?

Клементьев с размаху грохнул кулаком по столу.

– Ты мне дурака не валяй! – взревел Геннадий Александрович. – Савимби – личный друг директора ЦРУ Уильяма Кейси. Его президент Рейган в Белом доме принимал, а ты о нем в первый раз слышишь? Колись, сволочь, на чем тебя Долговязый завербовал и какие задания ты от него получил?

Тут Кувалдин испугался по-настоящему.

– Вы меня с кем-то путаете, – растерянно пробормотал он. – Я к ЦРУ отношения не имею.

– Прекрати лгать, подонок! – с ненавистью сказал Клементьев. – У нас есть неопровержимые доказательства того, что ты неоднократно встречался с Долговязым, получал от него крупные суммы денег. Какие задания он тебе давал?

Воспользовавшись секундным замешательством, в разговор вступил Матвеев:

– Ты, наверное, думаешь, что твои дружки из УНИТА помогут выйти сухим из воды? Не тешь себя несбыточными надеждами. До Сибири руки УНИТА никогда не дотянутся.

– Мужики! – взмолился Кувалдин. – Клянусь, я к ЦРУ и УНИТА отношения не имею. Я честный советский человек, а не изменник Родины.

– Упорствуешь! – с сожалением сказал Клементьев. – Ты, наверное, вообразил себя ценным агентом, которого ЦРУ обменяет на нашего разведчика? Не выйдет, дружок! Ты на УНИТА работал, а у них в плену наших разведчиков нет.

– Я… – начал было задержанный.

Но Матвеев перебил его:

– Геннадий Александрович! Какого черта мы с ним возимся? Давайте передадим его в КГБ. Шпионы – это же их профиль. Они с него живо стружку снимут. К аппарату подключат, провода на одно место намотают, током пару раз тряхнут, он все расскажет, все припомнит. Мать родную продаст, лишь бы током больше не били. Только потом, Кувалдин…

– …потом будет суд и срок – лет пятнадцать, – подхватил Клементьев. – Для шпионов на Колыме есть специальный лагерь. Через неделю пребывания в нем проклянешь тот день, когда на свет родился.

Я украдкой посмотрел на задержанного. Парень взмок, на лбу выступили крупные капли пота, руки стали мелко подрагивать, во рту пересохло. Он попросил попить и начал давать показания:

– С чего начать-то? С игры? Организовал игру в «девяточку» Ашот Мелкумян, армянин из Нагорного Карабаха. К нам он приехал два года назад, быстро развернулся, нашел игроков – и пошло-поехало! Мелкумяну около пятидесяти лет. Его родственники думают, что он ездит в Сибирь на заработки, работает вахтовиком на газовых промыслах Тюменской области, а он тут, у нас, крутился. Мы с Валеркой стали работать на него почти с самого начала.

Начав рассказывать, Кувалдин успокоился. Не зря говорят: чистосердечное признание облегчает душу. Его показания об организации игры интереса не представляли, мы уже знали о ней все или почти все, но Кувалдина никто не перебивал. Переход от известного к неизвестному должен быть плавным, для допрашиваемого незаметным.

– Негр этот, что на фотографии, в первый раз появился год назад. Хозяин сказал, что он будет играть под кличкой «Гуталин». Ни имени, ни фамилии его Мелкумян не называл. В первом же туре Гуталин выиграл и получил в награду самую симпатичную девушку – Марину. В то время она училась в пищевом техникуме на последнем курсе, жила где-то в Ленинском районе. Фамилии ее я не знаю, но опознать смогу.

Матвеев, поняв, о ком идет речь, побледнел, скривился, словно от зубной боли. Кивком головы спросил разрешения и вышел. Вернулся он через несколько минут с фотографией Грачевой из агентурного дела.

– Она? – спросил Матвеев.

– Она, конечно! – согласился Кувалдин. – Красавица. Блондинка с идеальной фигурой. Какие она вещи в кровати вытворяет – закачаешься!

– Ты-то откуда знаешь? – пропитанным ненавистью голосом спросил Матвеев.

По его тону и я, и Клементьев поняли, что Сергея и Грачеву связывали не только деловые отношения. Кувалдин ни о чем не догадался и продолжил:

– Как-то Марина была в очереди на выигрыш, но, к нашему удивлению, победивший игрок выбрал не ее, а другую. Мелкумян велел отвезти Марину домой. По пути я предложил заехать в гостиницу, развлечься, снять стресс. Девушки говорили, что ожидание выигравшего клиента взводит нервы до предела: никогда не знаешь, кто с тобой проведет ночь – симпатичный молодой мужчина или лысый пузатый старик с дурным запахом изо рта. Короче, в тот день я потратил все деньги, которые заработал за последнюю игру. Половину отдал Марине, рублей сорок ушло на спиртное, остальное заплатил за гостиницу. Администратору десятку дал, она без разговоров нашла для нас комнату до утра.

– Подробности любовных утех можно оставить за кадром, – предложил Клементьев. – Рассказывай о Пуантье.