Черное сердце

– После того как осенью прошлого года Гуталин выиграл еще раз, мы стали подозревать его в мухлеже. Представьте, из трех игр он побеждает в двух. Лучшие картежники садятся с ним за стол и остаются с носом. Один из игроков, мужик с большим опытом, сказал Мелкумяну: «Я не пойму как, но он просчитывает карты у остальных игроков и почти всегда знает, что выпадает в прикупе».

Мы пригрозили Гуталину, что намнем ему бока, если поймаем на шулерстве. Он посмеялся и предложил встретиться на небольшой пригородной свалке. Мы были заинтригованы и приехали втроем: я, Валера и Мелкумян. Гуталин говорит: «Вы, наверное, решили, что если вы спортсмены, то в два щелчка кости мне переломаете? Как бы не так!» Он подозвал бродячую собаку, подманил ее куском колбасы. Когда собака подошла, Гуталин достал прибор, похожий на электрический фонарик, рассчитанный на две большие батарейки, щелкнул переключателем и ткнул собаке в бок. Дворняжку от удара током подбросило в воздух с такой силой, словно ей великан ударил ногой по животу. Она перевернулась в полете, упала на спину, вскочила на ноги и умчалась прочь. Гуталин говорит: «Видели? Благодарите бога, что вчера конфликта не произошло. Если бы вы драться полезли, то точно так же, как эта собака, по всей комнате бы летали». Больше Гуталин участия в играх не принимал. Мелкумян перестал его приглашать.

Кувалдин вдруг замолчал на полуслове, испуганно посмотрел на Клементьева.

– Вы думаете, что этот прибор – шпионское оборудование? – спросил он. – Ей-богу, я не знал. Думал, он из-за границы такую штуку привез. Мало ли чем там, за бугром, торгуют.

– Опиши подробно это изделие, – велел Клементьев.

Задержанный не только описал, как выглядит «электрический хлыст», но и нарисовал его в полную величину.

– Сколько зарядов может выдать этот прибор? – спросил Клементьев.

– У меня на свалке была одна мысль: чтобы меня током не шарахнули, – честно признался Кувалдин. – Но, судя по всему, прибор этот многозарядный. Гуталин бы не стал рисковать, если бы не мог еще раз его использовать. Представьте, мы бы напали на него втроем и отобрали бы эту «игрушку». С однозарядным прибором он бы выделываться не стал.

– Ты видел прибор в действии. Как ты думаешь, для чего он предназначен?

– Демонстрации разгонять, – уверенно заявил задержанный. – Валерка считает, что это приспособление – часть полицейской дубинки. Насчет дубинки не уверен, а что таким прибором можно любого человека в аут отправить, сам видел.

Клементьева «электрический хлыст» не интересовал. Комбинацию с разработкой Хозяина он поддержал только для того, чтобы получить сведения о клиентах Мелкумяна, об игроках. Тут Геннадия Александровича ожидало фиаско – Кувалдин настоящих имен и фамилий игроков не знал.

– У Мелкумяна была тетрадка, куда он заносил сведения об участниках игры, – пояснил задержанный. – Эту тетрадь он постоянно носил при себе, никогда с ней не расставался. Как-то он то ли в шутку, то ли всерьез сказал, что записи в тетрадке – это его страховка на будущее.

– Он собирался шантажировать игроков? – заинтересовался Клементьев.

– Нас Мелкумян в свои планы не посвящал. Мы только следили за порядком во время игры да девок по домам развозили. Мы с Валерой даже настоящих имен девчонок не знали. Марина – исключение. В тот день, когда мы с ней переспали, она выпила почти целую бутылку шампанского, сняла стресс и разоткровенничалась. Про техникум упомянула вскользь, но я понял, где она учится. Марину, кстати, вскоре от игры освободили. Перевели, так сказать, на более высокую должность. Мелкумян – мужчина восточный, любвеобильный. Для себя он содержал небольшой гарем из двух постоянных любовниц. Марину летом прошлого года он приблизил к себе, взял на содержание, а девушку, которая была до нее, выгнал к чертовой матери.

Задав еще несколько уточняющих вопросов, Клементьев велел увезти задержанного в ИВС и вызвал второго помощника Хозяина, Валеру с комбината бытового обслуживания. Валера после показаний Кувалдина отпираться не стал, но ничего нового не сказал.

– Мы у Мелкумяна были мальчиками на побегушках: принеси, унеси, выстави этого наглеца за дверь! Конспирация была полнейшая. Когда мы развозили девчонок по домам, то доставляли их не к подъезду, а на ближайшую остановку общественного транспорта. Я как-то подвозил одну девчонку до дома и договорился с ней встретиться. Приятный вечер, шампанское. Я спрашиваю: «Как тебя зовут на самом деле?» Она отвечает: «Изольда». Понятно же, что имя выдуманное. Пришлось смириться с условиями игры, и я до сих пор не знаю, с кем занимался любовью: с Леной или с Машей, со студенткой или с секретаршей директора завода. Про игроков и говорить нечего! Мы, конечно, вычислили, что Гуталин учится в пищевом техникуме, но ни имени его, ни страны, из которой он приехал, не знали.

После работы с задержанными Клементьев отпустил меня домой. Матвеев остался. Вид у него был как у человека, готовящегося к казни.